Личный опыт

Подробности

Категория: Личный опыт

Опубликовано: 06 Июль 2016

Просмотров: 8315

Фото: www.neboleem.net

Июнь. Вся Чехия, да что Чехия — вся Европа заготавливает сироп из бузины в частном порядке и промышленно. В Англии готовят Elderflower cordial, в Румынии — Socata, для ленивых сироп продаёт копания Monin. И в каждом супермаркете, в каждой приличной чешской семье вы найдёте сироп из бузины — лучшее средство от простуды и «вкус, любимый с детства».

Но приготовить свой сироп — это ещё один шаг к ассимиляции (или интеграции — кому как любо). Соцветия бузины собираем в местах, расположенных подальше от дорог, принципиально — в сухую погоду. Лучше всего их не рвать, а отстригать ножницами — на соцветиях должно остаться как можно больше пыльцы. А теперь рецепт: на 20 соцветий берём 1,2 литра воды, 1 кг сахара, 1 лимон, нарезанный на тонкие ломтики, и 2 чайные ложки лимонной кислоты. Из воды и сахара варим сироп. Закладываем в него соцветия бузины, ломтики лимона и кислоту, оставляем настаиваться в прохладном месте 3–5 дней. Дважды в день сироп нужно помешивать, а лимонные ломтики ещё и проминать ложкой. Готовый сироп нужно процедить и поместить в холодильник.

Пражский экспресс

Подробности

Категория: Личный опыт

Опубликовано: 19 Июнь 2016

Просмотров: 8198

Размышления на тему влияния соцсетей на нашу жизнь

Как защищать свой внутренний мир и не допускать кражу своей идентичности? Этому помогает критическое мышление и рефлексия. Надо понимать, что не важно, какую точку зрения мы представляем, за белых мы или за красных, за майдан или против него. Мы живём в чужой реальности, которая нам навязана, подпитываем «конфликтизацию» своей среды, повышаем градус ненависти. Все без исключения люди в той или иной степени становятся жертвами сетевой агрессии. Требуются усилия, чтобы не вступить в конфликт, особенно в политический. Это не так просто. Обсуждение конфликтов увеличивает территорию ненависти и это намеренно и умело провоцируется. Даже реальные человеческие трагедии превращаются в сетевую ссору. Все друг друга в чём-то упрекают: например, вы сочувствуете жертвам в далёком Брюсселе или в Париже, но когда обсуждается трагедия 2 мая 2014 года в Одессе, вас это абсолютно не трогает, а даже и радует. Или ещё тема — травля известных людей, которые сказали что-то, что противоречит позиции их комментаторов. Здесь злоба просто зашкаливает. Почему так происходит? Наша персональная коммуникация заражена политическими конфликтами, не изолирована от них. Именно поэтому даже трагедия и скорбь сразу переводятся в конфронтацию. И удаление друзей, и нападки на знаменитостей в этих отравленных кризисом социальных сетях связаны с очень сильной поляризацией и классификацией. Есть только чёрное и белое, человек воспринимается не как сложная личность, а как ответ на единственный вопрос: ты с нами или против? Происходит упрощение коммуникации и разделение на своих и чужих по очень формальным признакам. И получается, что люди постоянно вовлечены в конфликт — будто у них нет своей жизни. Это выгодно государству, но не выгодно самим людям.

Разделяйте свою личную жизнь и навязываемую вам общественную и властвуйте над самими собой.

Раньше пространство получения новостей и пространство персональной коммуникации были разделены. Радио, телевидение, газеты… Мы обсуждали новости с теми, кто был рядом с нами. Но не более того. Интернет убрал расстояние, объединил пространство получения новостей и пространство социальных коммуникаций. Мы обсуждаем новости там же, где получаем, и это пространство часто переходит в режим конфронтации. Конфликт начинается на расстоянии в миллиметры от наших пальцев перед клавиатурой или перед экраном смартфона. Мы психологически и, самое главное, эмоционально оказываемся внутри кризиса вне зависимости от того, как он далеко от нас по территориям. Мы уже не смотрим на ситуацию со стороны. Мы погружаемся в кризис и начинаем судить людей, чья точка зрения не совпадает с нашей.

Социальные сети это как иммерсивный театр (театр погружения), где нет чёткого разделения между сценой и зрительным залом, поэтому сложно определить, кто зритель, а кто актёр. Можно сидеть перед монитором в Москве или в глухом селе, в Нью-Йорке или в джунглях Амазонки, это не важно. Но как только входишь в сеть, сразу оказываешься рядом или даже внутри конфликта, все границы сразу стёрты.

Наши споры в соцсетях вовлекают других людей, приводят к цепной реакции и репродуцируют конфликтную среду. Мы все становимся как бы разносчиками вируса.

Через дискуссии в соцсетях вряд ли изменяется чьё-то мнение, участие в них имеет другую мотивацию. Это демонстративное поведение, поведение актёров на виртуальной сцене, когда важно показать своё мнение через драму сетевого конфликта. А аплодисменты заменяются «лайками». Формируется информационный кокон, когда во френдзоне только те люди, которые разделяют наши убеждения. В ситуации обострения конфликта происходит чистка друзей своего аккаунта (френдоцид). Мы удаляем близких друзей, родственников, всех, кто высказывает свои политические взгляды, диаметрально им противоречащие. К сожалению, на постсоветском пространстве нет политической культуры. Например, в Англии говорить с незнакомыми людьми на политические темы считается неприличным. И там не спрашивают: за кого вы голосовали?

Личные темы для обсуждений вытесняются политическими, резко возрастает степень эмоциональности контента. Личность постепенно погружается в конфликт. И чем больше людей вовлечено в конфликт, тем он глубже становится внутри нас.

Цель не в том, чтобы убедить в чём-то людей, как это происходит в случае пропаганды и информационной войны. Цель в том, чтобы вовлечь людей в конфликт и сделать его частью их жизни. Это кража нашей идентичности.

Государство умело пользуется разными механизмами для того, чтобы люди вошли в нужное состояние, подпитывая конфронтацию в сетевой среде. Термин «диванные войска» очень точный. Мы становимся войсками, наш диван, наш дом, нашу жизнь превращают в поле боя.

Александр Тышкевич

Подробности

Категория: Личный опыт

Опубликовано: 10 Июнь 2016

Просмотров: 8087

Утром пришло СМС-сообщение от фирмы-провайдера. Наш провайдер просил не звонить на экстренную линию обслуживания клиентов — всё равно, дескать, не дозвонимся. На город, на антенны провайдера напали злобные хакеры. В почте лежала инструкция, напоминающая военную сводку Информбюро. Во-первых, предлагалось сохранять спокойствие и терпение, и так примерно неделю. Во-вторых, прилагалась директива по отражению хакерских атак уже на компьютеры пользователей. В-третьих, объяснялось, как не спутать злостные атаки хакеров с благотворными действиями техников компании, все силы бросившей на починку антенн.

Оборудование было приказано в порыве малодушия не отключать. А на экране всплыло заманчивое предложение от хакеров скачать обновление. Интернет немедленно выпал. Нужно было делать газетную полосу, а мне отрубали руки — палец за пальцем. Я сидела уставившись на жёлтый треугольник «нет присоединения» и чувствовала себя Робинзоном на необитаемом острове, поджидающим корабль.

Только сигнал появился, я бросилась на страницу города (там знают всё). «Полторы тысячи отключённых», «две...», «много больше», «провайдер скрывает», «фирме конец» — информация была неутешительная. В новостях писали о нападении хакеров и на гиганта О2 — Прагу и Среднечешский край. «Это из-за «Евровидения», — предположила интернет-знакомая из России, — все очень недовольны». И Интернет, согласно «кивнув», тут же слетел. Безинтернетье как безвременье — сплошной жёлтый треугольник. Что там в мире? Что у друзей? Я выглянула в окно. Под окном на одеяле лежала девушка с собакой, они загорали. Если бы у девушки в руках оказалась книжка, я бы побежала за фотоаппаратом — нет, в руках у неё был телефон. Ведь в нашем доме Интернет хоть на ниточке-сопельке (кабель + Wi-Fi), но держался, и наверняка от дома исходил сигнальчик, привлёкший это дитя информационной эпохи.

Вечером мы с интернет-зависимым мужем отправились гулять. «Тебя чуть не сбил велосипедист, а ты и не заметила!» — ахнул муж. Определённо, ориентация в реальном пространстве давалась нам, вышедшим из Сети, с трудом. В тот вечер мы насчитали около десятка велосипедистов и не менее пятнадцати бегунов. Все скамейки в парках были заняты, звучал неуверенный смех. На речке стояла очередь на кормление уток. Объевшиеся утки качались как поплавки. Всплыли даже карпы. За уличными столиками пивных не было свободного места, сидели гроздьями и на дополнительных стульях — кнедлику негде было упасть. «Подскажи приличную чайную», — пришла СМС-просьба от подруги, на что я автоматически ответила: «Посмотри в Интернете».

Потерпеть оставалось два дня.

Наталья Скакун

Подробности

Категория: Личный опыт

Опубликовано: 27 Май 2016

Просмотров: 7759

В субботу, 21 мая, в Праге состоялось интереснейшее событие для детей и подростков, говорящих и пишущих по-русски — 1-й Единый детский международный диктант. Идейными вдохновителями и организаторами мероприятия выступили Школа Екатерины Баженовой (Прага) и школа «Планета знаний» (Барселона).

 Изначально совместное написание детского диктанта было задумано как небольшое мероприятие для тех, кто хочет проверить свои знания русского языка, но буквально за месяц оно приобрело гигантский размах: заявку на участие в акции прислали 97 русскоязычных школ из 36 стран. В итоге до финишной черты дошли 86 учебных заведений — и во всех них 21 мая в 13:30 участники написали Единый диктант, рассчитанный на уровень начальной школы (1–4-й классы). Среди стран-участниц — Испания, Чехия, Германия, Австрия, Австралия, Китай, Иордания, Великобритания, Ирландия, США, Франция, Япония, Греция и многие другие. В мероприятии могли принять участие дети от 9 до 18 лет, однако в числе пишущих оказались и 8-летние ребята, решившие попробовать свои силы.

Автором текста диктанта выступила филолог, переводчик, современная детская писательница Юлия Кузнецова — сотрудничество с ней состоялось благодаря издательству «Детская литература», к руководству которого обратились организаторы. Во время торжественной части перед диктантом участники мероприятия просмотрели видеоролик с приветствием Юлии и прослушали авторское чтение текста. А после диктанта, написание которого проходило уже под диктовку учителей, выполнили небольшое грамматическое задание.

В Чехии площадкой для мероприятия стала Школа Екатерины Баженовой, расположенная в Российском центре науки и культуры. Здесь диктант написали 35 детей. Вообще, акция проходила в самых разных учебных заведениях — и в больших, и в совсем маленьких. Например, во Франкфурте-на-Майне (культурный центр «Исток») в мероприятии приняли участие 63 человека, а в Сарагосе (школа «Остров сокровищ») — только два. Среднее же число участников — от 15 до 35 человек. К слову, диктант писали и те дети, которые занимаются индивидуально в домашних условиях. После проверки работ учителями все участники мероприятия получат памятные сертификаты, а написавшие работу без ошибок — сертификаты отличников.

Написание диктанта стало для детей уникальной возможностью проверить свои знания, полученные в начальной школе, повысить самооценку и сделать важный шаг вперёд на пути изучения русского языка. Тем временем организаторы планируют расширить возрастную аудиторию. Возможно, в скором будущем появятся отдельные Единые детские международные диктанты и для младших, и для старших школьников.

Екатерина Баженова

Фото автора

Подробности

Категория: Личный опыт

Опубликовано: 27 Май 2016

Просмотров: 7501

В субботу, 21 мая, в Праге состоялось интереснейшее событие для детей и подростков, говорящих и пишущих по-русски — 1-й Единый детский международный диктант. Идейными вдохновителями и организаторами мероприятия выступили Школа Екатерины Баженовой (Прага) и школа «Планета знаний» (Барселона).

 Изначально совместное написание детского диктанта было задумано как небольшое мероприятие для тех, кто хочет проверить свои знания русского языка, но буквально за месяц оно приобрело гигантский размах: заявку на участие в акции прислали 97 русскоязычных школ из 36 стран. В итоге до финишной черты дошли 86 учебных заведений — и во всех них 21 мая в 13:30 участники написали Единый диктант, рассчитанный на уровень начальной школы (1–4-й классы). Среди стран-участниц — Испания, Чехия, Германия, Австрия, Австралия, Китай, Иордания, Великобритания, Ирландия, США, Франция, Япония, Греция и многие другие. В мероприятии могли принять участие дети от 9 до 18 лет, однако в числе пишущих оказались и 8-летние ребята, решившие попробовать свои силы.

Автором текста диктанта выступила филолог, переводчик, современная детская писательница Юлия Кузнецова — сотрудничество с ней состоялось благодаря издательству «Детская литература», к руководству которого обратились организаторы. Во время торжественной части перед диктантом участники мероприятия просмотрели видеоролик с приветствием Юлии и прослушали авторское чтение текста. А после диктанта, написание которого проходило уже под диктовку учителей, выполнили небольшое грамматическое задание.

В Чехии площадкой для мероприятия стала Школа Екатерины Баженовой, расположенная в Российском центре науки и культуры. Здесь диктант написали 35 детей. Вообще, акция проходила в самых разных учебных заведениях — и в больших, и в совсем маленьких. Например, во Франкфурте-на-Майне (культурный центр «Исток») в мероприятии приняли участие 63 человека, а в Сарагосе (школа «Остров сокровищ») — только два. Среднее же число участников — от 15 до 35 человек. К слову, диктант писали и те дети, которые занимаются индивидуально в домашних условиях. После проверки работ учителями все участники мероприятия получат памятные сертификаты, а написавшие работу без ошибок — сертификаты отличников.

Написание диктанта стало для детей уникальной возможностью проверить свои знания, полученные в начальной школе, повысить самооценку и сделать важный шаг вперёд на пути изучения русского языка. Тем временем организаторы планируют расширить возрастную аудиторию. Возможно, в скором будущем появятся отдельные Единые детские международные диктанты и для младших, и для старших школьников.

Екатерина Баженова

Фото автора

Подробности

Категория: Личный опыт

Опубликовано: 05 Май 2016

Просмотров: 8763

«Пражскому экспрессу» 24 апреля исполнилось 17 лет. Накануне я в редакции встретилась с коллегой-журналистом, проработавшем в нашей профессии раза в два больше, чем я. Поделились впечатлениями о современном состоянии медиасферы, почти полностью перешедшей в социальные сети, где теперь без какой-либо ответственности можно писать что угодно. А в случае чего — удалить. При большом желании удалить можно даже кэш. 

Покачали головами. Уходя, коллега сказал: «Я уже три недели в фейсбук не захожу. Понял, что стал зависимым: здесь почитал, там лайкнул, тут прокомментировал — не заметил, как прошло полдня. И что самое ужасное — перестаёшь понимать, что для тебя важнее: чей-то комментарий или собственные родители, жена, дети».

Проблема понятная и распространённая. Социальные сети сжирают наше время и эмоции. На близких уже не остаётся. Но коллега продолжил: «Конечно, через некоторое время наступает интоксикация, хочется информации. Так я взял вашу газету, почитал, и как-то хорошо стало: темы интересные, язык правильный, информации предостаточно». 

Мнение коллеги с хорошей журналистской школой для меня было важно. Я задумалась: зря ведь нас пытаются убедить, что печать умирает. Печать, конечно, сейчас находится в тени Интернета и соцсетей, но чувствую я, что ещё на моём веку будет её ренессанс. Инстинкт самосохранения, наверное, всё же заставит людей вернуться к спокойному способу потребления информации — читая газету или журнал. 

С чем мы в своей работе сталкиваемся через день — это с выбором клиентов и даже героев публикаций. Все хотят «в бумагу». Брала недавно интервью у одного общественного деятеля, говорю ему: «Газета выйдет только через две недели, могу интервью разместить лишь на сайте». «Ну что вы, — отвечает мне он, — я никуда не спешу. Пусть выйдет в газете».

«Потому что газета — это документ!» — сказал мне тот самый коллега накануне дня рождения газеты.

А я не могла в очередной раз не вспомнить слова моего любимого современного публициста Александра Баунова из его книги «Миф тесен»: «…рукописи у нас имеются и двухтысячелетней давности, хотя и немного. А жёстких дисков того же возраста пока ещё нету, перфокарты же, те, что были, — повыкидывали. Так что письмецо в конверте подожди рвать-то. Рви, да не зарывайся».

Ирина Шульц, главный редактор

Подробности

Категория: Личный опыт

Опубликовано: 09 Апрель 2016

Просмотров: 14751

Главный редактор «Пражского экспресса» Ирина Шульц делится своей историей, похожей на «Процесс» Франца Кафки

Телевидение

В нашей небольшой редакции разместилась трёхчленная съёмочная группа Чешского телевидения (ЧТ 24), чтобы снять сюжет о том, чем живут русскоязычные СМИ в Чехии. Мне сказали, как надо сесть, куда смотреть, на стуле желательно не крутиться, а плечи опустить. На экране компьютера попросили открыть наш сайт. Для наглядности. На главной странице сайта в тот день была фотография, на которой неприглядно висели на кустах старые полиэтиленовые пакеты — иллюстрация к статье о том, как в Чехии борются с мусором.

Картинка эта меня очень смущала.

— Может, я сменю страницу? — спросила я у журналистки.

— Нет-нет, оставьте, — сказала она и начала задавать вопросы. Вопросы были простые: на какие средства мы существуем, как давно работаем, каким коллективом, о чём пишем. Так обычно подбираются к главному. А главный был: не испытали ли мы какого-то давления в связи с украинским кризисом?

— Я лично испытала, — говорю. — Считаю это своеобразной формой давления. В марте 2014 года мне, главному редактору газеты на русском языке, гражданке России, отказали в чешском гражданстве, сославшись, как видится мне и адвокатам, на формальную причину. Было это как раз во время крымского кризиса.

Журналистка такого поворота не ожидала. Но она — профессионал, поэтому быстро нашлась:

— А вы знаете ещё кого-то, кому также отказали?

— Да, знаю.

— Да вы что… Расскажите.

Я коротко рассказала. Оператор и звукооператор сочувственно покачали головами.

Журналистка заверила:

— Мы обязательно сделаем на эту тему передачу. Но в этот раз включать не будем. Отдельно снимем.

Через некоторое время Чешское телевидение показало сюжет о пророссийской пропаганде в Чехии, где наряду с прочими действующими лицами была я. Сидела правильно на стуле на фоне фотографии старых полиэтиленовых пакетов.

Доказательств того, что мы занимаемся пропагандой, как я понимаю, телевизионщики у нас не нашли, но раз сюжет был запланирован, он вышел. В отличие от обещанного сюжета об отказах в гражданстве.

Где борщ?

Общественные неправительственные организации Чехии, занимающиеся проблемами иностранцев, нацелены на то, чтобы интегрировать иностранцев в чешское общество, поэтому у них много самых разнообразных проектов и идей, которые они реализуют на гранты, а также часто тесно сотрудничают с МВД. Мы в газете часто пишем о таких проектах: считаем, что первостепенная задача иностранца — это интеграция.

При подготовке очередного номера журналистка ПЭ прислала заметку под названием «Где борщ?». В ней рассказывалось, как одна общественная организация открыла в Интернете фуд-блог и публикует в нём рецепты национальной кухни. Наша журналистка задалась вопросом: а где же рецепт борща, который так любят чехи?

Заметку мы опубликовали, после публикации на сайте я отправила ссылку на неё в эту общественную организацию, приписав, что у меня как раз есть рецепт борща на чешском языке. Вдруг надо?

В организации очень обрадовались борщу от «пани шефредакторки», но написали, что к борщу требуется ещё и история иностранца, ведь идея фуд-блога — «рецепты с человеческой историей».

«М-да, напишу историю — и мой рецепт борща вы никогда не опубликуете», — подумала я. И замолчала. Просьбу прислать историю мне адресовали трижды. В четвертый раз написали очень строго, мол, «пани шефредакторка», если историю не пришлёте, мы другой борщ опубликуем, потому что есть у нас и другой рецепт, но мы хотели ваш. Насчёт рецепта борща я имею амбиции, поэтому историю быстро написала и отправила.

Наверное, читатель удивится или даже рассердится, что я отвлеклась, но не спешите делать выводы — это всё фрагменты пазла, которые к концу статьи сложатся в единое целое.

Моя история в коротком пересказе звучала так: «В 90-е, когда я окончила вуз, в России было очень тяжёлое экономическое положение, я устроилась на работу учителем, но зарплату мне заплатили три раза за год. Я в то время научилась варить борщ постный, потому что на мясо денег не было. А вскоре и уехала из ельцинской России. Я была молода и мне хотелось жить и дышать полной грудью. Уехала в Чехию, и здесь, а не от Ельцина, узнала, что такое демократические принципы и гражданские свободы (мне было 23 года). Обустроилась, Чехия стала для меня домом, я вышла замуж за гражданина Чехии и родила дочь — чешскую гражданку. У меня есть работа, семья, дом, и борщ всегда мясной... Но недавно Чехия отказала мне в гражданстве. И я не понимаю почему, что я делала не так все 16 лет? И борщ, который я теперь варю с мясом, меня уже не радует».

После этого письма замолчали они. Раз в месяц ради интереса я заходила в фуд-блог, но моего борща там не было и в помине.

Как это было

На гражданство я подала в октябре 2013 года. Перед этим в «Пражском экспрессе» вышла статья о новой редакции чешского Закона о гражданстве, который вступал в силу 1 января 2014 года. Согласно ей, от предыдущего гражданства, при получении чешского, отказываться было не обязательно.

Опыт жизни в Чехии и частая смена законов о пребывании иностранцев подсказали мне, что если подать на гражданство по старому закону, то, пока вопрос будет рассматриваться, получать гражданство можно будет уже по новому. Свою теорию я проверила официально — сделала запрос в МВД, где мне это подтвердили.

Чего-чего, а в этом вопросе опыта у меня не занимать. Десять лет я была в Чехии на ВНЖ, и каждый год продлевала вид на жительство, а ПМЖ я получила только в 2007 году. Почему так долго? В 1997 году, когда я переехала в Чехию, для получения ПМЖ необходимо было прожить в стране пять лет. Но в 2000 году закон изменился: срок этот вырос до 10 лет. В 2006 году снова вернули пять лет — в связи с требованиями ЕС. Итого до получения ПМЖ я прожила и проработала в Чехии официально 10 лет. ПМЖ получала именно на этом основании, замуж я вышла потом.

Одним словом, я рассудила, что новый Закон о гражданстве обязательно принесёт с собой: а) какие-нибудь разночтения и ужесточения; б) хлынет поток желающих и процесс растянется.

В «Пражском экспрессе» вышла об этом статья, и многие иностранцы, мои знакомые в том числе, подали на гражданство ещё по старым правилам.

В октябре 2013 года у меня не было ни тени сомнения, что гражданство мне дадут. В своём фейсбуке и даже в газете я рассказала, как проходила собеседование. Как на вопрос о том, чем может гордиться Чехия за границей, я, вместо избитого — «пивом», ответила: «радаром «Тамара»; как спрашивали, собираю ли я грибы, какие, что потом с ними делаю. Мой рассказик о чешском собеседовании даже перепечатали коллеги из Латвии. Одним словом, моё прошение о предоставлении гражданства оказалось публичным. Я и подумать не могла, что кто-то этим воспользуется.

Опасная профессия

Параллельно с подачей документов на гражданство я занималась своей журналистской деятельностью, в частности — много писала об отчётах Совета правительства по нацменьшинствам. Может быть, помните эту историю, когда в «русской части» Отчёта говорилось, что местные казаки хотят захватить власть в парламенте Чехии, а журнал «Артек» — развалить Евросоюз? Эту часть Отчёта, благодаря вмешательству «Пражского экспресса», позже отменили.

Критиковала я и представителя русского нацменьшинства в этом Совете Игоря Золотарёва за оголтелые обвинения. Писала об Алексее Келине (Келин и Золотарёв входят в руководство общественной организации «Русская традиция», издающей журнал «Русское слово». — Прим. автора), которому Координационный совет российских соотечественников вынес оценку «неудовлетворительно» за организацию взаимодействия между кандидатами на пост представителя нацменьшинства и самим Советом. Помню, тогда статья «Неуд А. Н. Келину» сильно возмутила героя. Ещё бы — она была опубликована не только на русском, но и на чешском языке. Однако, несмотря ни на что, Алексей Николаевич стал представителем от русского нацменьшинства в этом Совете.

Сейчас я смотрю на какие-то попытки общественных организаций продвинуть альтернативного кандидата на этот пост с улыбкой. Более 10 лет на этом посту Келин меняет Золотарёва, а Золотарёв — Келина. Представителя нацменьшинства по закону выбирает сам министр. Совет — это консультационный орган, не принимающий никаких решений, «должность» общественная, неоплачиваемая, но она есть, и ею можно помахать, когда надо.

И «надо помахать» не заставило себя ждать. Случился Майдан, за ним Крым. Хорошо помню, кто бросил первое полено в разжигание русофобии в Чехии. Нет, это не были коренные чехи. Это был Золотарёв. Первая статья в чешской прессе «Путинский троянский конь» рассказывала о том, какие в Чехии живут и действуют «пропутинцы».

После Крыма была статья того же ньюсмейкера о том, что русские установили на Ольшанском кладбище памятник воинам-интернационалистам, а значит, оккупантам, а следовательно, и оккупировавшим Чехословакию в 1968 году. Новость о таком неблаговидном поступке русских сообщило и Чешское телевидение.

Когда говорят о геббельсовской пропаганде, я всегда вспоминаю именно этот пример. Иначе объяснить передёргивание фактов невозможно.

Памятник в результате осквернили.

Импульс был дан мощный. Заметьте, травить неугодных русских в Чехии начали не чехи, а самые главные представители русского нацменьшинства. Однако они чётко отмежевались не только по ватерлинии закона, который гласит, что нацменьшинство — это обязательно граждане Чехии, но относящие себя к другой, не коренной, национальности, — отмежевание носило конкретно идеологический характер. Не поддерживаешь Майдан, не считаешь Крым оккупированным — ты агент, рука Кремля, пятая колонна и вообще конь в пальто, путинский. Или ведьма. Как в Средневековье.

Ведьмой, судя по всему, назначили меня.

Отказали

Отказ в гражданстве пришёл очень быстро: 3 марта 2014 года я дополнила документы по просьбе МВД, 11 марта решение уже было вынесено, что интересно — по основному пакету, поданному в 2013 году. Причина — несвоевременная оплата медицинской страховки. Действительно, в 2008 году (то есть за пять лет до подачи на гражданство) я пару раз пропустила ежемесячную оплату страховки. Например, не заплатила за май, но в июле заплатила сразу за два месяца. Всё это было видно из выписки ВЗП. Я ничего не скрывала перед МВД — это жизнь, с кем не бывает.

Предстояло писать апелляцию на имя министра внутренних дел. Мне посоветовали адвоката, бывшего судью Конституционного суда. Адвокат составил апелляцию (где я объяснила, почему пропустила платежи), а также сослался на Конвенцию 1954 года о праве на натурализацию для супруги(а) гражданина Чехии (Чехословакии).

7 июля 2014 года я получила от министра отказ. Он подтверждал, что своевременная неуплата страховки — есть грубое нарушение законодательства Чешской Республики и моих обязательств.

То есть упущение пятилетней давности перевешивало моё 16-летнее пребывание в Чехии, отчисление налогов с коммерческой деятельности (я подавала налоговые декларации за последние пять лет), брак с чехом, рождение чешской гражданки, постоянную работу…

Я была с этим категорически не согласна.

Три пути

Что-то мне подсказывало, что дело не в страховке. Я решила нанять адвоката, который специализируется на гражданствах. И пошла в одну неправительственную организацию. Адвокат, с которым мы договорились о размере гонорара, посмотрел мои документы и сказал: «Скорее всего, дело не в спецслужбах, они пишут конкретно — nežádoucí osoba». И добавил: «Вам просто решили гражданство не давать». Это заключение меня тоже не устраивало, и я спросила, какие есть варианты.

Действовать, по мнению адвоката, надо было тремя путями: подавать жалобу на решение министра в суд, писать жалобу омбудсмену и подавать на гражданство по новому закону.

Первые два пункта он взял на себя, третий был на мне. По новому закону я должна была сдать два экзамена: по языку и чешским реалиям. Записаться на них было непросто. Как я и предполагала, образовались очереди. Один экзамен я сдала в Праге, чтобы сдать второй, пришлось ехать в Пльзень. Потом еще три недели ждать сертификаты.

Из суда пришло письмо. Суд предлагал рассмотреть моё дело за закрытыми дверями — neveřejně.

А защитница прав человека, омбудсмен, отказалась рассматривать мой вопрос. Он оказался не в её компетенции.

Мои знакомые, подавшие в 2013 году на гражданство, уже постили в фейсбуке фотографии с присяги. У одного, насколько мне известно, даже было административное правонарушение, но это значения не имело. В отличие от моей страховки.

Суду адвокат ответил, что клиент хочет, чтобы заседание было открытым.

Статьи в «Лидовках»

Тем временем охота на ведьм продолжалась. Помимо нападок в чешских СМИ на других русскоговорящих деятелей (как правило, инициированных теми самыми представителями русского нацменьшинства), в интервью газете «Лидове новины» Алексей Келин рассказал, что русские СМИ побывали в Шанхае на Конгрессе русской зарубежной прессы, где — ни много ни мало — «получили задание», и по возвращении в Чехию главный редактор «Пражского экспресса» Ирина Шульц приобрела ещё одну русскую газету — «Информ Прагу». В «Информ Праге» недавно была, например, опубликована новость, что три четверти чехов поддерживают Путина. «Всё координируется», — заключает Келин. В заголовок интервью были вынесены его слова: «Русские агенты в Чехии, к счастью, ленивые».

Но я не «русский агент», поэтому не поленилась и потребовала у «Лидовок» предоставить мне возможность опровергнуть эту ложь. За доказательствами далеко ходить не пришлось. В реестре Минкульта указано, кому принадлежит «Информ Прага». И это явно не я. Но разве это было важно при подготовке интервью? «Мы привыкли верить таким людям, он же в Совете при правительстве!» — говорили мне чешские журналисты.

Моя статья, опубликованная в «Лидовках» называлась «Фантасмагории, которые могут навредить». В статье я опровергала информацию Келина и высказала предположение, что личная ненависть ко мне толкает его на лживые заявления, и, возможно, это могло каким-то образом сыграть роль в том, что мне отказали в гражданстве.

Побольше кричать об «агентах» в прессе и писать в отчётах — неужели за эти действия министр назначает человека в Совет? Кстати, в русской части Отчёта за 2014 год Келин озаботился геополитической ситуацией и появившейся возможностью получения чешского гражданства, при сохранении имеющегося. Келин поднимает вопрос лояльности соотечественников к двум странам одновременно.

Чем не «подсказка» компетентным органам?

Год спустя

Прошёл почти год. Летом 2015-го я снова обеспокоилась своим лежащим в суде делом и обратилась к адвокату с просьбой сходить со мной в суд, а заодно и в МВД, где лежит моё уже закрытое дело. Интуиция подсказывала, что я должна найти отгадку.

Адвокат буквально растворился. Он не отвечал ни на мои письма, ни на звонки, ни на эсэмэски.

Если благоразумный человек однажды может поверить в теорию заговора, то это был именно мой случай. Я не понимала, почему адвокат не хочет со мной общаться. Позже, на одном из общественных мероприятий, он ко мне подошёл, извинился и попросил на него не обижаться, потому что я «не одна, кому он не отвечает, он просто очень занят». Конечно, это была прекрасная успокоительная пилюля, которую я проглотила.

Вообще в течение всего времени, пока длилась моя история с гражданством, мне пришлось проглотить не одну подобную пилюлю.

Поздней весной 2014 года в Совете при правительстве вышел очередной Отчёт о состоянии дел в нацменьшинствах за 2013 год. В его русской части, помимо прочего, говорилось, что все организации в Чехии, образованные русскими, делятся на две части. Одна — демократическая и проевропейская, это «Русская традиция» и Ассоциация русских общин в Брно (давно неработающая. — Прим. автора). А остальные — это прокремлёвские, припосольские, входящие в Координационный совет соотечественников. И списочек. Поимённый, кстати. Начиналось всё «Артеком» (Барабанов). Нашлось место и для нашей газеты. Конечно, составителю Отчёта, а им в то время ещё оставался Золотарёв, было наплевать на то, что «Пражский экспресс» давно уже вышел из КСРС. Список получился обширный.

И я снова была не согласна. Написала письмо в канцелярию министра по делам нацменьшинств и правам человека Иржи Динстбира с вопросом, кто и кому давал такое право — делить организации по политическим предпочтениям, кто определяет критерии такого деления? И попросила у министра аудиенции, так как в Отчёте содержится ложь — «Пражский экспресс» не состоит в КСРС и тем более не относится к прокремлёвским организациям, мы — СМИ, работающее по чешским законам.

В канцелярии мне ответили, что правительство этот документ только принимает к сведению, но не заседает по вопросу его одобрения. Конечно, это успокаивает, особенно если знаешь, что документ висит в открытом доступе на сайте правительства и вполне себе воспринимается как правительственный.

Аудиенцию у министра мне пообещали, но так и не дали.

Что бы сказал Немцов?

Убили Немцова. В центре Праги проходил митинг, на который я пришла как журналист. Встретила там своего давнего знакомого журналиста Кирилла Щёлкова, тогдашнего редактора «Радио Прага». Кирилл сильно похудел с тех пор, когда мы виделись пять лет назад последний раз, и я не могла удержаться и спросила его, каким образом. Ответив на мой вопрос, он потом сказал: «Это, конечно, свинство, что тебе отказали в гражданстве по политическим мотивам».

Сказать, что у меня был шок, — не сказать ничего. Кирилл обычно очень хорошо осведомлён, хоть и любит подчас приврать в своём журналистском деле. В этот раз я ему поверила, всё-таки 10 лет дружили и я могу разобраться, когда он говорит вполне искренне.

По политическим? В демократической Чехии?! Мне, журналисту? Борис Ефимович, будь жив, сильно бы удивился.

Да, про борщ я писала выше. Борщ не печатали.

Грамота и Штетина

В июне 2015 года наша газета, и я, как её главный редактор, получила в Москве Почётную грамоту от Правительства России. Номинирует на грамоту ВАРП, Всемирная ассоциация русской прессы, в которой я состою более 10 лет. Новость об этом стала «сенсацией» в Чехии, и в соцсетях началась вакханалия. Ещё не приняв грамоту из рук премьер-министра России, из соцсетей я узнала, что это «как получить Крест II степени из рук Гитлера». Особенно старался депутат европарламента от Чехии Яромир Штетина, мол, говорил же я, что это пропагандисты. Доказательств никаких не было, а об объективности суждений даже не приходилось говорить. Ещё весной 2014 года я получила «весточку», чтобы была осторожнее — кое-кто грозился закрыть газету за... экстремизм (!). Когда я спросила, не от Штетины ли это исходит, о котором в своём интервью нашей газете рассказал чех, побывавший на Майдане, «вестник» многозначительно промолчал.

Что я узнала в суде

С полными руками отказов, обвинений, поклёпов и даже угроз, накопившихся за полтора года, я пошла ознакомиться со своим делом в суд. Каково же было моё удивление, когда я увидела содержание бумаг, которые суд запросил у МВД. Оказалось, что Городская часть Праги 13, где я живу, высказалась положительно в отношении меня, Краевая полиция (полиция по делам иностранцев) — тоже. Апелляционная комиссия, заседавшая по вопросу моей апелляции на имя министра, единогласно — шесть человек из шести, высказались за то, чтобы гражданство мне дать.

Но замминистра Вацлав Гених, председатель Апелляционной комиссии, лично не рекомендовал министру мне гражданство давать. Тот и не дал.

Список Барабанова

Отказали в гражданстве не только мне. Постепенно я узнавала, что то один знакомый, то другой, то третий начали получать отказы. И тоже по каким-то надуманным причинам. У одного вся семья была виновата в том, что их родители живы и живут за границей, поэтому они не могут быть полностью интегрированы в чешское общество. А другой мне даже отказался назвать причину. «Они, Ирина, такое написали, что я даже жене стесняюсь сказать, не то что вам», — огорошил меня он. Среди «отказников» оказались и пытливые люди со связями. Так я узнала, что в МВД якобы существует некий «список Барабанова», и попавшим в него в гражданстве отказывают. Почти как список Шиндлера, подумала я, но только наоборот. Хорошо ещё, что в тюрьму не сажают.

Но если список есть, его же должен был кто-то составить, — рассуждала я и вспомнила об Отчёте Совета за 2013 год. Сопоставила. Все «отказники» на тот момент были оттуда. Список, как я уже писала выше, начинался Барабановым.

Отгадка

Подошёл день, который мне назначили в МВД, чтобы я могла посмотреть своё дело. Чтоб вы знали — дело хранится 25 лет. В кабинете, где находились две чиновницы и я, мне выдали бумаги. Это были ксерокопии моих документов. Оригиналы я недавно видела в суде. Я полистала. Скучное зрелище.

— Ты обязательно посмотри рефератник, — научил меня один знакомый, проработавший чешским чиновником много лет. Рефератник — это обложка дела. На ней чиновники пишут друг другу замечания и распоряжения.

— Дайте мне, пожалуйста, посмотреть рефератник, — попросила я чиновницу.

— Пожалуйста, — сказала она, протянув мне обложку, предварительно вынув из неё какой-то лист.

— И лист этот дайте, — говорю.

— Это к вашем делу не относится, — упирается чиновница.

— Это было в моём деле?

— Да.

— Тогда к моему делу это относится, дайте мне этот лист.

Чиновница нехотя протянула мне листок.

Второй раз на гражданство я не подавала. Хоть и собрала снова все необходимые документы. После «списка Барабанова» я поняла, что где-то есть узел и его надо разрубить, иначе можно сто раз на гражданство подавать, и каждый раз безуспешно.

К тому же якобы Келин уже похвастался однажды, что отказ мне — это его заслуга, правда, уточнил, что делал он это не своими руками. Правда или бахвалился человек – не знаю.

На обычном листе A4 была перепечатана  моя статья в «Лидовках» — «Фантасмагории, которые могут навредить». Оформлена как мониторинг. Наверное, наивно было бы думать, что прессу в Чехии органы не мониторят. Особенно когда в прессе речь идёт о них.

Внизу чьей-то рукой было написано: «Подала в суд 30.09.2014».

А вверху уже другим почерком можно было прочитать: «Передать д-р. Гениху к сведению, там «Маргита», на рефератнике ничего не распознать».

И как бы подпись — j.

Как мы уже знаем, д-р. Гених — это Вацлав Гених, замминистра внутренних дел Чехии, глава Общего управления МВД, а j — могу лишь предположить — равный ему по рангу Иржи Новачек — замминистра внутренних дел Чехии по безопасности.

Из чего лично я сделала вывод, что в моём деле фигурирует какой-то агент по кличке «Маргита», чьими сведениями, вероятно, пользовались большие начальники, когда меняли решение, а когда дело ушло в суд, один другому сообщает, что на рефератнике следов нет, всё шито-крыто. Никто ничего не узнает.

Бумагу эту я сфотографировала.

Признаться, мне даже не интересно, кто такой или такая «Маргита». Келин, Золотарёв, Штетина или кто-то другой. В конце концов, была же у Келина в соответствующих органах кличка «Иван» (во времена социализма) и «Келли» — после «бархатной революции»… А у Штетины — «Пловец».

Охота на ведьм

Мне небезразлично другое. И это — развёрнутая в Чехии охота на ведьм, которая планомерно ведётся последние два года. С потолка берутся и составляются списки неугодных. Договорились даже до того, что президент страны и министр финансов — агенты Кремля и КГБ. Сначала это возмущало, потом стало понятно, что это чужая игра, которая приносит гонителям свои бонусы в виде кусочка власти, личной «значимости», грантов, элементарной поддержки от политиков, использующих это потом в своей политической борьбе.

Кто не помнит — в начале 2014 года в связи с крымским кризисом собрались бывшие политики (действующие, понятное дело, на такое не пойдут, поэтому и используют бывших) и провозгласили ряд практически репрессивных мер по отношению к гражданам России, проживающим в Чехии: заморозить счета, не давать ПМЖ и гражданство и т. д. В частном порядке владельцы отелей начали объявлять, что «русских не размещают». Вопрос о мерах против русских даже был вынесен на рассмотрение министра МВД. К счастью, тот оказался умён и сообщил, что нельзя применять принцип коллективной вины.

Похоже, что в чужую игру предложили сыграть и мне. Несколько дней я решала, что мне с этой удивительной находкой делать. Однозначно — предъявить на судебном заседании, решила я. В это же время мой свёкор написал письмо президенту Чехии и настаивал на том, что надо его отправить. Я попросила подождать. Моё дело ещё лежало в суде и необходимо было дождаться его рассмотрения.

Помоги себе сам

Когда «исчезает» адвокат и у вас нет никакого желания за ним гоняться, вы заходите на сайт Министерства юстиции (всем хорошо известный www.justice.cz) и в разделе Infosoud отслеживаете, что происходит с вашим делом. По два раза в день я заходила в раздел «Назначенные судебные заседания», но моего дела там не было.

Я написала жалобу в суд на долгое делопроизводство, найдя шаблон в Интернете.

А однажды случайно ввела номер своего дела в другой раздел — «Прошедшие суды». Я не мастер по красочному описанию человеческих состояний. Просто скажу — у меня зашевелились волосы, когда я увидела, что мой суд уже состоялся. Неделю назад. Без меня, без адвоката, за закрытыми дверями — как и предлагали изначально.

Я отправилась в суд за решением. В отделении информации сотрудница сказала: «Решение я вам не выдам, мы его послали вашему адвокату, у него и спрашивайте». На мои заверения в том, что адвокат со мной не спешит общаться, сотрудница парировала: «Ваши проблемы».

— Да, это мои проблемы. Но недавно я была у вас и смотрела своё дело без адвоката. Это я могу. А взять судебное решение — нет?

— Нет.

— Покажите мне закон или распоряжение, где об этом сказано.

Я понимала, что без решения я не уйду из этого кабинета. Сотруднице, видимо, моя решительность передалась.

— Только это будет стоить 70 крон за страницу…

Пока решение суда несли из другого кабинета, сотрудница удостоверилась, что мой адвокат даже не открывал свою «датову схранку». Денег она не взяла.

Решение суда отменяло решение министра МВД и возвращало моё дело на дальнейшее рассмотрение. Несвоевременную оплату страховки суд не счёл достаточной причиной для отказа. Суд уделил внимание и апелляции — как оказалось, никакая Конвенция 1954 года для иностранцев — супругов чешских граждан не действует. Единственное послабление — возможность подать прошение о гражданстве раньше установленного пятилетнего срока.

Через пару дней мне пришло из суда письмо, что моя жалоба на затянувшееся рассмотрение дела отклонена. И это после того, как суд состоялся.

Кафкианский абсурд уверенно шагали по моей истории с гражданством.

«Датову схранку» мой адвокат открыл ровно на следующий день после того, как решение суда вступило в силу. Если бы оно было не в мою пользу, я бы не успела его обжаловать. Не было ни возмущения, ни каких-то других сильных эмоций — только равнодушие.

Наша песня хороша, начинай сначала

Тогда-то я окончательно поняла, что я сама себе адвокат, и написала письмо в МВД с просьбой назначить ответственное лицо, которое будет ставить меня в известность о каждом последующем шаге чиновников по моему делу.

На следующий день из министерства мне позвонил референт. Мы договорились, что он будет держать меня в курсе всех происходящих процессов. Как оказалось, выиграть дело — это полдела. Снова заседала Апелляционная комиссия (то-то они удивились, наверное, они же уже один раз одобрили моё гражданство!), протокол Апелляционной комиссии отправился министру. Министр должен был вынести своё решение. Одним словом, от даты выигрыша дела в суде до того, как дело вернулось в первую инстанцию, прошло около четырёх месяцев.

Вернулось оно именно к той чиновнице, которая мне отказала в 2014 году. Круг замкнулся. И меня снова попросили принести подтверждения из социальной службы, из ВЗП, из налоговой инспекции и сведения о доходах.

Казалось бы, при чём тут борщ?

В пятницу, 4 марта, мне пришёл имейл: «Уважаемая пани шефредакторка, мы опубликовали ваш борщ. Приносим свои извинения, но мы ждали холодов, чтобы опубликовать этот рецепт. Прекрасных вам мартовских дней!».

— Борщ опубликовали, — сказала я мужу. — Холодов дождались. Мартовских. Надо же. Но это верный признак того, что гражданство мне дадут. Неправительственные организации, которые работают с иностранцами, узнают обо всём первыми, я так думаю.

Уже в понедельник, 7 марта, мне позвонили из Управления Праги 13 и сообщили, что МВД приняло решение дать мне гражданство. Назначили дату присяги.

Вместо эпилога

Вступление в гражданство страны пребывания является наивысшей формой натурализации иностранца. Но, как гласит чешский закон, иностранец не имеет права на получение гражданства. Все мы это прекрасно знаем и принимаем. Но в свободном демократическом обществе, которое построила Чехия за последние 25 лет, охота на ведьм, использование ложных сведений от агентов — весьма постыдные явления.

А «Маргиту», я думаю, теперь снимут с довольствия. Негоже так подводить начальство. Сказали — ищи агентов, так ищи их, а не выдумывай. На несчастье МВД, «Маргита» оказалась ленивой.

Ирина Шульц

Подробности

Категория: Личный опыт

Опубликовано: 30 Март 2016

Просмотров: 9026

— Ирина, а что такое zámečník? — спросил меня Александр, зайдя в фейсбуке на страничку чеха Романа Янаса

— Слесарь.

— То есть вы хотите сказать, что не общественный деятель, не историк, не священник, а простой чешский слесарь занимается восстановлением памяти о советских солдатах?

— Да, именно так.

Александр Харитонов живёт в Китае, в Харбине. В фейсбуке в «Пражском экспрессе» он прочитал статью о захоронениях советских военнопленных «13 портретов военнопленных», в ней рассказывалось, как уже в течение девяти лет чех Роман Янас занимается сбором информации о лагерях военнопленных, находившихся во время Второй мировой войны в Есениках. Эта переписка состоялась после того, как Александр обратился ко мне, автору статьи, с предложением помочь Роману Янасу.

Договорились, что Александр перешлет на счёт Романа деньги. Из Китая — в Есеники. Русский — чеху. На новые портреты и исследовательскую работу.

Наши «чешские русские» ранее уже собрали средства на 15 портретов, но на этом работа Романа не заканчивается. Он находит и документирует всё новые и новые сведения и фотографии. В Есеницких горах в немецком плену погибло 2,5 тысячи советских граждан. А недавно он при помощи пражских волонтёров (Роман не говорит по-русски, ему помогает Анна Юнгманн) связался с воронежским исторический клубом в авиационном техникуме, ребята из которого занимаются поиском по всему бывшему СССР родственников воинов, погибших в лагерях.

В Воронежском музее скоро состоится выставка о пленных воронежцах из лагеря Ламсдорф (Чехия, Есеники). Роман Янас достиг с организаторами выставки предварительной договорённости, что они передадут ему фотографии с выставки, а он разместит их в экспозиции, которую готовит к июньскому юбилею своего края.

К тому же Роману удалось найти сведения о восьмерых воронежцах, погибших в есеницких лагерях. Возможно, совместно с россиянами ему удастся найти их родственников. Это очень важно. Каждая история семьи вписана в историю нашей страны. А люди, попавшие в плен, долгие годы оставались забытыми или даже презираемыми. Но о войне — это не только о геройстве. Более 70 лет советские солдаты, воевавшие за свободу своей родины, покоятся в чешских горах Есеник. Пошёл десятый год, как простой чешский слесарь Роман Янас занимается восстановлением памяти о них. И мы можем ему помочь.

Александр Харитонов из Китая до сих пор не может найти сведений о своём деде, который погиб в плену на территории современной Чехословакии. Роману Александр переслал 200 долларов. «Пусть хотя бы другие узнают, где покоятся их родные, попавшие в плен», — написал мне Александр.

Ирина Шульц