Важно не только то, куда человек едет, но и откуда. Мы ехали из сибирского райцентра в центр Европы. Всё равно что улететь на Марс. Но дуракам везёт.
Почему вдруг нас сорвало и так далеко понесло? Отъезды назревают преимущественно у людей впечатлительных, мечтательных и в какой-то мере деятельных. Но есть у меня и чисто биологическое объяснение: мы, как всякие родители, старались увезти потомство в благополучное и безопасное место, подальше от банок с европейскими ядерными отходами, что остывают у нас в Енисее. Всё совпало: старший сын оканчивал школу, прикрыли-таки мою собственную газету, деятельность в красноярском отделении «Яблока» оказалась бессмысленной, мелкий, но стабильный бизнес давал шанс выкинуть и такой вот замысловатый фортель.
В Чехии не было ни одной знакомой души. Вышла в Интернет как в чистое поле, нашла словарь, написала слово «любовь» и словарь мне перевел láska. Слово мне понравилось (оно ещё и сбылось потом). Я купила учебник и кое-как начала читать чешские новости. Вникать. На сайте чешского радио приглашали что-нибудь написать о тоталитаризме, я написала и попросила в качестве гонорара выслать мне популярный чешский фильм с русскими субтитрами. Либор Кукал – шеф-редактор русской редакции, прислал мне Pelišky. Мы гоняли фильм с титрами, потом без титров. Выучили и цитировали к месту и не к месту.
В екатеринбургское консульство первыми подавали документы сына. У нас было неправильно всё: анкета, фотографии, переводы. Документы не приняли, очередь мы пропустили (а там запись за два месяца). На следующий день я опять пришла в консульство (всё уже было исправлено) и обратилась в окошко с речью: «Да, правила существуют для того, чтобы человечество придерживалось установленного порядка, но только исключения из правил делают нас человечными. Примите наши документы». Меня внимательно выслушали... и приняли. В этот момент я окончательно утвердилась в решении переехать в Чехию. «Как тебе чехи?!» – интересовались потом земляки. Чешки, если честно, мне показались похожими на лягушек. Но эта малозначительная деталь моему восхищению не помешала.
Вторым шагом было открытие фирмы. Я решила регистрировать фирму сама. У меня же там сын с почти готовым языком! – зачем платить «открывашкам»? Сейчас я понимаю, какая это была авантюра. 17-летний пацан, еле-еле говорящий по-чешски, мама совсем не бум-бум, начитавшаяся Интернета, и месяц на всё про всё. Плюс культурная программа и вручение специального диплома Гане Шустковой (эту чешскую девицу каким-то чудом занесло в астафьевскую премию со стихами, мне же за «прозу» как раз хватило премии на билеты). Нам с сыном всё было смешно и забавно. Помню, мы сидели у нотариуса и придумывали название фирмы. Все домашние заготовки оказались заняты. Я хотела назвать или тёткой или незабудкой и что-нибудь чешское. В результате получилась «Чешская тётя Незабудка». Сразу настраивает налоговую на задушевную волну. Интересуются, чем мы с таким названием занимаемся. Конфетами! Но о них позже.
Жить мы хотели только в чешской гуще – всё по-честному. Манили меня Южная Моравия и полноценный виноград после сибирских ранеток с ноготок, я даже затеяла из Сибири переписку с деревней Суликов в 200 человек населения. Умилял меня их деревенский форум с сообщениями типа: «Вечером в Суликове не найти пива» или «Местная администрация хочет установить пластиковые окна? – стыдитесь!!!». У них там был единственный магазин, не находивший сбыта с рук, с большим чердаком, где заманчиво предлагалось устройство жилья. Дошло у нас до того, что на сайте деревни был вывешен российский флаг. Но меня уже понесло на Высочину. Ведь там лес! И школа для нашей дочери. Дочь брать не хотели, было поздно и занято. Но я опять сказала речь. И показала её аттестат с одними отличными оценками. Взяли на дополнительный стульчик. Младший сын по приезде тоже пошёл в школу, хоть в России он уже дослужился до летних каникул. Его первая чешская учительница (она готовилась) встретила ребёнка фразой: «Здравствуй, я понимаю по-русски». Она же занималась с ним летом. Дай бог здоровья пани Дочекаловой.
Мы же приступили к третьему этапу – к бизнесу. Тут бы нам притормозить, оглядеться и пораскинуть мозгами. Но «Остапа понесло». Торопил муж: «Давай, давай, чего тянуть, вот уже месяц прошёл, а мы ещё не нашли помещение под магазин. Надо скорее зарабатывать! Время уходит». День начинался со звонка в «реалитку» (как же тяжело мне давались телефонные разговоры!), а заканчивался обсуждением просмотренного объекта, всегда неудобно стоящего, требующего ремонта и с дорогой арендой. Наконец, мы нашли недорогое, приличное помещение на улице, близкой к центральной площади. Потом я узнала, что это помещение переходит из рук в руки два-три раза в год. Но это было потом. Вбухали деньги в ремонт, выполнив все санитарные требования по количеству умывальников и перегородок, наняли чешку-продавщицу (боялись, что не пойдут работать к иностранцам, но отбоя не было). И начали продавать весовые конфеты. Рассуждали мы так: в чешских магазинах всё упаковано, хочешь не хочешь – бери упаковку, коробку, а у нас будет по желанию и деньгам. Как же трудно оказалось разыскать в Чехии весовые конфеты! Но мы нашли поставщиков. Самые выгодные цены были у турка. А самые вкусные итальянские конфеты у Элишки из Брода.
Через два месяца пришлось отказаться от продавщицы Янки, через три – объявить хозяйке, что мы съезжаем. Аренда сжирала всё, что мы зарабатывали. Покупатели не умели покупать на вес, просто не могли сообразить, сколько будет стоить горсточка конфет. Пришлось для таких расфасовывать конфеты в пакетики за 10, 15, 20 крон, а у крупных конфет писать цену за штуку. Регулярно налетали на магазин цыганята, хватая на лету что придётся. Некоторых я излавливала, возвращая награбленное. Наступила осень, и в продуваемом нижнем этаже каменного дома стало очень холодно. Приходишь с домашним теплом, полчаса – и начинает стынуть кровь. Камень высасывает тепло из тела. Обогреватель охотно взялся поедать наши последние кроны. Зато забрезжила перспектива муниципальной аренды, право на которую ещё надо было выиграть в аукционе. Когда огласили желанный мой лот, никто кроме меня табличку не поднял. Я очень смеялась. Так смеялась, что обратила на себя внимание заместителя мэра: «Вы так радуетесь, поздравляю!» Снова ремонт, переезд, новая попытка... Если бы мы проявили характер и просидели бы с конфетами ещё лет пять на этом месте, к нам бы привыкли. И мы бы стали зарабатывать, как все прочие мелкие чешские магазинчики по соседству – 12-13 тыс. крон чистыми в месяц. Хуже всех дела шли в рыбной лавке, мясной и в детском секонд-хенде у пани Чапковой. Но Чапковой было скучно сидеть дома, хозяина рыбного держал на крючке тесть – владелец садков в Телчи, а Богоушу из «Мяса» было 84 года, он и умер вскоре в лавке. Мелкий бизнес придушили супермаркеты. А на супермаркет у нас денег не было.
Нажив в провинции друзей, нечаянную любовь, чешский язык, печальный опыт мелкооптовой торговли и депрессию мужа по этому поводу, мы купили квартиру в Праге. Здесь началась совсем другая история – работа на соотечественников. Об этом как-нибудь в другой раз.
Свои истории присылайте на указанный выше имейл или звоните по телефону: 777756810, мы их запишем.
