Широкую известность в России и за её пределами получила история о последнем дне работы выставки картин Валентина Серова, когда посетители, простоявшие в очереди более пяти часов, вынесли дверь в галерею, где выставка проходила. «Очередь на Серова» стала мемом в Интернете. Группировка «Ленинград» даже добавила в свой хит «Лабутены» куплет о том, как «Я и Вова сходили на Серова». В сети появилось много коллажей на животрепещущую тему. Одним словом, выставка прогремела. Я решила воспользоваться личным знакомством с куратором выставки, сотрудником Третьяковской галереи Ольгой Атрощенко и задать ей несколько вопросов по электронной почте. Но сначала расскажем, как наше знакомство возникло.
Фото автора: Ирина Шульц
В начале декабря я как главный редактор газеты «Пражский экспресс» приняла участие в Днях зарубежных СМИ, которые проводил Дом русского зарубежья им. А. И. Солженицына в Москве. Частью программы было и посещение выставки Валентина Серова. Нашим гидом по выставке была Ольга Атрощенко. Нашей небольшой группе она в полной мере, насколько это позволяло время, открыла мир художника и человека Валентина Серова. После окончания экскурсии многие вернулись в зал, чтобы ещё раз посмотреть картины мастера. Серов просто так не отпускал. Я, несмотря на переполненный багаж, в книжной лавке Третьяковки приобрела толстенный каталог выставки. Серов со мной теперь и в Праге.
Выставку из-за огромного интереса продлили. Закончилась она только 31 января. Выставка признана самой посещаемой среди экспозиций русских художников. В общей сложности экспозицию в здании Третьяковской галереи на Крымском Валу посетили почти 486 тыс. человек.
— Ольга, поскольку Серов в таком объёме выставляется впервые как в России, так и в мире, вы, конечно, ожидали, что выставка будет иметь успех. Но ожидали ли вы такой успех?
— Когда три года назад, мы приступали к работе над юбилейной выставкой Серова, мы, безусловно, предполагали, что на неё зритель «пойдёт». Ведь Валентин Серов — один из любимых художников в нашей стране. Однако мы не ожидали, что желающих попасть на выставку будет столь много, что люди будут простаивать часами в длинной очереди для того, чтобы увидеть произведения этого мастера. С самых первых дней работы выставки через неё ежедневно проходило от 5 до 7-8 тыс. человек. Поток желающих не прекращался и после того, как мы увеличили время её работы. В последнюю неделю экспозиция была открыта не до 21 часа, как обычно, а вплоть до последнего посетителя. В субботу перед закрытием — 30 октября, была организована, так называемая Ночь на выставке Серова, билеты на неё продавались до 1 часа ночи. С 7 октября 2015 года по 31 января 2016 года на выставке побывало около 500 тыс. человек. Это абсолютный рекорд по посещению. Для примера: на выставке не менее любимого нашими зрителями художника И. И. Левитана за 5,5 месяца её работы прошло 280 тыс. человек. На выставке К. А. Коровина за 4,5 месяца — 240 тыс., на выставке Натальи Гончаровой — 214 тыс.
\
Фото: Ирина Шульц
— Блогер Владимир Поморцев, живущий в Чехии и специально ездивший в Москву на выставку Серова, недавно в своём блоге опубликовал картину Серова «Солдатушки, бравы ребятушки...» и написал следующее: «Пока вся Москва стоит в очереди на Серова, есть время задуматься, почему на выставке отсутствует одна из ключевых его работ. Выставка на самом деле получилась очень крутой. Впервые за десятилетия собраны вместе практически все работы художника. На этом фоне почти сразу замечаешь отсутствие знаменитой пастели «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?». Это один из самых известных рисунков Серова. Художник был свидетелем разгона демонстрации рабочих 9 января 1905 года на 5-й линии Васильевского острова, так что события Кровавого воскресенья нарисованы практически с натуры. Пожалуй, это вообще единственная хрестоматийная работа Серова, отсутствующая на его нынешней юбилейной выставке в Третьяковской галерее. Причём хранится рисунок в Русском музее, так что особых проблем привезти его, думаю, не было. Русский музей отправил на выставку в Москву два десятка других шедевров. Напрашивается вопрос: не вызвано ли отсутствие рисунка желанием избежать ненужных параллелей с современностью?».
Что бы вы, Ольга, могли сказать на это?
— Я сразу хочу сказать, что не вижу никаких параллелей с современностью. Не понимаю, что имел в виду блогер. Отказ от этого произведения был продиктован многими причинами. Прежде всего, мне хотелось несколько иначе, чем на предыдущих выставках, показать Серова, по-другому расставить акценты. На мой взгляд, этим новым могли стать портреты семьи Романовых, собранные вместе в одном выставочном пространстве. О них замалчивали в советское время, и даже Игорь Грабарь (судя по архивным материалам, над которыми я сейчас работаю) сильно от этого пострадал. В последней монографии, написанной в 1948 году, а изданной лишь в 1956 году, то есть практически через 10 лет, а это произошло благодаря жёсткой редакторской критике, направленной, главным образом, на его трактовку царских портретов, пришлось сократить главу о работе Серова над официальными портретами и во многом изменить их интерпретацию. А Грабарь был весьма влиятельной фигурой в советском государстве. Вот тогда и появился в книге странный абзац. Грабарь рассказывает о событиях 1904 года, когда он, зайдя к Серову, увидел в его квартире приколотую к стене фотографию с портрета Николая II (в тужурке). Особенно Грабаря поразили глаза царя, о чём он и сказал Серову, а далее — ставший известным всем ответ художника, что такие глаза бывают у детей и палачей и что в них виден расстрел 1905 года. То есть Грабарь, видимо, под нажимом критики вкладывает в уста художника фразу, которую никак не мог сказать Серов, ибо об этих событиях в 1904 году никто не подозревал. Грабарю же было важно этими словами завуалировать свою главную мысль: «Портрет Николая II» (в тужурке) — один из самых проникновенных официальных портретов в мировом искусстве.
Даже принимая во внимание, что не все портреты царской семьи мы смогли получить на выставку, тем не менее их количество впечатляет. Сейчас, наверное, никто не будет возражать, что во многом благодаря работе при дворе Серов стал признанным мастером и первым портретистом в России. Ещё при жизни Серова известный критик В. В. Стасов сокрушался, что все царские портреты поручают исключительно Серову и Трубецкому. В советском искусствознании отношения Серова с царской семьёй сводили к конфликту и написанию «Солдатушек…». Даже И. С. Зильбернштейн, работая над фундаментальным трудом — перепиской художника, опубликованной в двух томах, с прекрасным научным аппаратом, подвергает купюре фразу из письма Серова к Остроухову, где он выражает свою симпатию императору Александру III и пишет, что он «наивернейший подданный его». Мне хотелось разрушить стереотип, сложившийся в советском искусствознании, хотя везде — в статьях, комментариях и аннотациях к выставке, — мы отмечаем сложные и противоречивые отношения Серова с Романовыми. Знаменитую серовскую пастель мы отказались брать на выставку ещё и по той причине, что она не вписывалась по стилистике, не коррелировалась ни с целым рядом пастелей, представленных в графической части экспозиции, ни с живописными портретами. Об отборе произведений к выставке — особый разговор. Внимательный зритель, побывавший в экспозиции, мог заметить, как мы тщательно этим занимались, как старались разнообразить и наиболее полно представить творчество мастера.
Фото: Ирина Шульц
Фото: Ирина Шульц
— Не помешала ли сложная политическая ситуация, сложившаяся в последние годы в мире, организации выставки, а именно — аренде некоторых работ Серова, которые находятся в зарубежных музеях. Например, портрет Мамонтова — в Одессе, Муромцева — в Грузии, два Николая — в Англии.
— Портрет Мамонтова из Одессы, так же, как и Муромцева, мы сознательно не запрашивали, поскольку при дороговизне перевозки они ничего нового не добавляли к творчеству художника. Портрет императора Николая II из музея Королевского шотландского драгунского полка в Эдинбурге (Великобритания), несмотря на длительные переговоры, мы получить не смогли. Музей нам лишь позволил его воспроизвести в каталоге. Другой портрет находится в частном собрании в Великобритании. Во время работы над выставкой фотография с него была обнаружена в Российском государственном архиве литературы и искусства и также воспроизведена в каталоге.
— Какую картину, представленную на выставке, было сложнее всего получить из зарубежных музеев?
— Портрет императора Александра III (1899) из Офицерского фонда Королевской лейб-гвардии в Копенгагене. Этот портрет впервые экспонировался в России. В 1899 году он был подарен императором Николаем II офицерам датской Королевской лейб-гвардии и с этого времени находится в Дании. Получению его нам очень помогло Посольство Дании в Москве. Мы им за это весьма признательны.
Фото: Ирина Шульц
Фото: Ирина Шульц
— «Очередь на Серова» стала мемом в сети. Один умелец быстро сообразил и выпустил майки с «Очередью на Серова». Одним словом, сетевой народ не отказывал себе в удовольствии позубоскалить, особенно в сторону руководства Третьяковки, которое не смогло организовать логистику. Вот и дверь вынесли. Или как это было на самом деле? Думаю, вам есть что сказать по этому поводу.
— Когда такое количество людей стремится попасть на выставку, а попав, остаётся на ней от двух до четырёх часов и более, логистику организовать достаточно сложно. Тем более для нас эта ситуация оказалась неожиданной, мы вовсе не ожидали такого ажиотажа. Сейчас нам предстоит серьёзно проанализировать феномен выставки Серова, сделать выводы, учесть ошибки, чтобы их избежать в организации будущих подобных мероприятий. Дверь действительно вынесли, но это не первый раз — её выносили и на выставке Левитана. Вообще поговорить, «позубоскалить», как вы сказали, всегда проще, всегда сложнее делать дело и ещё более — за него отвечать.
— Насколько нам известно, вы начинаете подготовку подобной эпохальной выставки творчества Айвазовского. С какими странами вы планируете сотрудничать, чтобы наиболее полно представить творчество живописца?
— Выставка Айвазовского — это очередной большой проект нашего отдела. На выставке будут представлены произведения из разных музеев, из зарубежных будут представлены картины из собрания Национального музея Армении.
Беседовала Ирина Шульц
