В театре «Рококо» идёт сатирическая комедия «Виктор К., или Чешский народ не умер»
Театр «Рококо» в пассаже «Люцерна» представляет уморительно смешную пьесу «Виктор К., или Чешский народ не умер» драматурга Йиржи Янку. Премьера состоялась 26 марта 2003 г., но до сих пор постановка собирает полные залы даже при высокой стоимости билета (450 крон).
Главный персонаж пьесы – Виктор К. (актёр Василь Фридрих), прототипом которого является чешский финансовый махинатор Виктор Кожены. Последний в ходе «купонной приватизации» (1992 – 1994 гг.) сначала обманул своих земляков, нажив в Чехии огромное состояние, затем у доверчивых американцев набрал 300 миллионов долларов и раздал их на взятки в Азербайджане, желая получить нефтепромыслы в собственность, но, в свою очередь, был обманут. Ныне авантюрист вынужден скрываться на Багамах от американского и чешского правосудия. Считает себя невиновным. После спектакля мы беседуем с драматургом Йиржи Янку.
– В Вашем сатирическом спектакле отсутствуют положительные персонажи. Однако, на наш «русский» взгляд, образ «президента Азербайджана Гейдара Алиева» в сравнении с другими представляется положительным. Он единственный, кто имеет представление о том, что в целях личного обогащения нельзя продавать «народное добро». Для русского уха особенно актуальна фраза: «Понимаешь, нефть не моя, она Азербайджана!»
– О нет! (Смеётся.) Целью постановки является изображение негативных сторон чешского национального характера. Поэтому была выбрана такая форма – сатирическое преувеличение, карикатура. Американцы, например, представлены как типичные «фигурки» из комикса. Они даже выступают на сцене в масках. Реальный Виктор Кожены был обманщиком и проходимцем, я в этом убеждён. Он действительно хотел провести свою авантюру с «купонной приватизацией» и в Азербайджане. «Алиев» его просто обманул. Но у нас не было задачи сделать «Алиева» положительным персонажем.
– Почему три символа чешского народа – св. Вацлав, Ян Гус и Ян Амос Коменский – ведут себя в спектакле так недостойно? Они не осуждают обман и воровство, если оно совершено в интересах собственного государства, но ведь это преступление. В частности, св. Вацлав в конце спектакля признаётся, что их «золотой запас» был украден у немцев.
– Св. Вацлав, Ян Гус и Ян Амос Коменский – «иконы» чешского народа. Мы хотели показать, что и они всего лишь обыкновенные люди, обладающие такими же негативными моральными чертами, которые присущи чешскому национальному характеру. Ирония в том, что Виктор Кожены по славе фактически равен им. Это самый знаменитый в мире чех. Кто за границей знает Вацлава Гавела? Два из десяти. Кто знает Виктора Кожены? Девять из десяти.
– Знаете ли Вы о том, что в российской новейшей истории также был персонаж, подобный Виктору К.? Речь идёт о Мавроди и его финансовой пирамиде МММ. О нём также собираются сделать фильм.
– Я ничего об этом не слышал.
– Значит, «вдохновения» из России не было?
– Ну почему же. Нам очень понравился фильм «Особенности национальной охоты», в котором русские смеются над собой. Посмеяться над собой полезно каждому народу, у нас это традиция.
– Не кажется ли Вам, что тема обмана народа в ходе «купонной приватизации» скорее публицистическая, чем драматическая? Не боитесь, что она пройдёт и не оставит следа, не «Ромео и Джульетта» ведь.
– (Смеётся.) Нет, не боюсь. И сравнение с Шекспиром тут невозможно. Это другое направление. В настоящее время необходима некоторая адаптация высокого к массовому. Люди привыкли смотреть так называемые реалити-шоу по телевизору. Драматург должен с этим считаться.
– На какую категорию зрителей рассчитан этот спектакль?
– На чешского зрителя, который хочет развлечься. У нас два театра, «АВС» и «Рококо». В одном 500 мест, в другом 200. Они должны быть заполнены каждый день. Это бизнес. Мы должны быть интересными. В настоящий момент у нас есть несколько направлений, они включают и драматическое («Анна Каренина», «Джейн Эйр» и др.), и вот это, комическо-сатирическое.
– Для человека с «русской ментальностью» весьма непривычно созерцать в пассаже «Люцерна» сатирическую копию статуи св. Вацлава, которая привешена к потолку. Вацлав посажен на брюхо перевернутой лошади с высунутым языком. Для чехов характерно так издеваться над своими государственными символами? Вряд ли в России было бы возможно в таком виде выставить, например, Дмитрия Донского, не говоря уже о более ранних «персонажах».
– Это соответствует традиции андеграунда. В нескольких метрах от «Люцерны» можно увидеть и настоящую статую св. Вацлава. Это символ чешской государственности. На Вацлавской площади близ этой знаменитой статуи происходило много исторических событий. Но жизнь идёт дальше, она меняется. Всё как бы переворачивается с ног на голову. Современная политика тому подтверждение. Художник отражает свою реальность, и, я полагаю, он имеет право на собственный взгляд. Поэтому чехам понятен смысл произведения в «Люцерне».
– В Вашем спектакле используются цитаты из известных фильмов мировой масс-культуры: «Гарри Поттер», «Звёздные войны». Они известны всем зрителям во всём мире так же хорошо, как раньше была известна Библия. Полагаете ли Вы, что появился новый драматургический язык, когда к зрителю можно обращаться цитатами из известных фильмов?
– Интересно. Да, до некоторой степени это так. Он появляется. Но нам, к сожалению, не хватает последовательности.
– Любопытна заключительная фраза спектакля, что де новое чешское сокровище будет закопано в туннеле «Бланка». И какая здесь игра смыслов?
– По чешской легенде, в горе Бланик спит чешское войско, которое пробудит св. Вацлав, когда стране будет грозить реальная опасность. Названия Бланик и Бланка созвучны, правда, Бланик – слово мужского рода. На строительство туннеля «Бланка» правители из гражданско-демократической партии (ODS) уже потратили сотни миллиардов крон. Это больше, чем украл Виктор Кожены. (Смеётся.)
Сергей Гаген
