Кирилл Ларионов. Фото: Константин Гербеев
Русско-чешский нумизматический Дом Ларионова, представленный небольшим магазинчиком в одном из пассажей в центре Праги, открылся чуть менее трёх лет назад. Его владелец, петербуржец Кирилл Ларионов, успел за это время изучить характерные черты и особенности, свойственные чешским коллекционерам.
— Кирилл, кто основные клиенты, в данный момент?
— Скорее, чехи. Но тут дело в том, что у чехов в старых поколениях довольно много связей с Россией, особенно если там легионеры были. И очень много материала осталось дома. Поэтому состав того, что приносят, наполовину, наверное, связан с Россией. Но есть, конечно, и чисто чешские материалы.
— Вам больше интересны чехи, которые что-то приносят, чем чехи-покупатели?
— В принципе, да. Продать можно разными путями, с этим проще.
— Вы не только монетами занимаетесь?
— Нет. Весь спектр. Всё, что связано с коллекционированием, кроме марок (потому что это слишком большая, отдельная тема). Не отказываюсь ни от чего, что приносят, лишь бы был смысл какой-то. Потому что и ерунду ведь всякую несут.
— Вот у вас советские ордена, медали, это тоже всё здесь приобретено?
— Да, да.
— Откуда они у местных?
— Во-первых, чехов награждали советскими наградами. И очень много семей совместных. Какой-то русский или украинец приехал сюда на ПМЖ, потом он, соответственно, умер, а родственникам это не нужно.
— На этом можно много заработать?
— Тут всё по-разному. Есть ордена, которые стоят больших денег, всё зависит от тиража и от того, кого награждали. Чаще всего у человека хранилось много медалей, он приносит все скопом. Разумеется, если одну, вот такую, принесут, ей цена 100 крон. Я предлагаю — лучше оставьте себе на память.
— А немецкие кресты вы тоже продаёте?
— Да. Вот и со свастикой.
— Не запрещено?
— А что тут такого? Предметы коллекционирования, если они не являются пропагандой фашизма, можно свободно продавать. Единственно, просят прикрывать свастику. У меня они всегда лежат другой стороной и никого не шокируют.
— Сколько стоит такой крест?
— От 70 до 100 евро.
— А ордена царской России имеются?
— Да вот, «Станислав» золотой.
— Есть заказчики-чехи, которые интересуются старинными российскими орденами?
— Да, приходили. Но тут, понимаете, вопрос возможностей. Российские ордена стоят намного дороже, чем европейские.
— Почему?
— Много их погибло во время всяких горестей. Во время войны, во время революции. Торгсины были, когда был голод, люди сдавали всё. И потом, конечно, были гонения, поэтому царский орден в семье лучше было не держать. Поэтому в основном они были уничтожены. И у нас осталось их намного меньше, чем западных орденов, которые спокойно лежали в коробочках и никто их не трогал.
— Насколько чехам свойственна страсть к коллекционированию?
— Однозначно свойственна, и в большей степени, чем нашим, если судить по молодому поколению. У нас собирают в основном люди пенсионного или зрелого возраста, которые могут это себе позволить. Молодёжь более индифферентна. Здесь коллекционирование очень развито, и если, скажем, пойти на ежегодную выставку Sběratel, то очень легко можно увидеть состав. Приходят молодые семьи, покупают — кто монетки, кто марочки. Вот этот контингент, это вот новое звено, конечно, очень нужно. Старое поколение должно это кому-то передавать. И интерес, и коллекции.
— В детстве все ведь что-то коллекционируют…
— Это в наше время так было. Марки какие-то, фантики, значки. Сейчас этого нет, в школе не собирают это. То есть изменилась сфера интересов. Потому что стал более открытым мир, соответственно, вот эти все монетки — уже не интересно. Раньше, особенно если брать специфику России, моряков было не так много, привозили они монетки не так часто, и всегда хвастались: вот у меня Бермудские острова! Попробуй их найди…
— Согласен с вами — в том закрытом обществе обладание какими-то уникальными предметами несколько выделяло их владельца. Иностранная марка была куском заграницы.
— Да, это так.
— Но у чехов же это сохранилось почему-то?
— У чехов изначально был другой подход. В семьях обращались к собирательству довольно часто. Специфика тут такая была. Может быть, из-за того, что денежное обращение довольно часто менялось. Были австрийские монеты, немецкие, куча всего ещё, и, конечно, эти монеты оставались в семьях. В Чехии любили выпускать много всевозможных медалей, жетонов к разным событиям, огромное количество. Это всё оставлялось в семьях и порождало коллекционирование: вот у меня тут лежат эти вещи, почему бы не собрать ещё? Любят они откладывать что-то. Средства позволяли, катаклизмов не было, даже Вторая мировая война прошла довольно спокойно и, соответственно, много чего осталось. Много чего привезли легионеры. Это тоже породило коллекционирование, в том числе чехи начали «коллекционировать Россию»!
— И что привезли легионеры?
— Много всего. Монет. Реальных, золотых. Второй момент — когда они шли по железной дороге сибирской, и дальше, они много чего нахватали в городах, которые практически брались без единого выстрела. Они особо не грабили, но, может, выменивали, может, ещё как-то. В общем, вернулись они все небедные. В итоге здесь тоже есть коллекционеры, и интерес к русской истории, к русской культуре есть.
— Какой период больше всего интересует чехов?
— Разумеется, последние два века. Царский период. Меньше — революционный. То есть Александр I, Николай I, вот что-то такое. Но они особо не углубляются. Могут купить рубль николаевский, какие-то монетки просто по типам положить, медные особенно им нравятся. Екатерининские пятаки большие. Что-то глобальное, чего не было у них. Что-то такое ощутимое, интересное.
— В Чехии популярно искать монеты с металлоискателями?
— Скорее, нет. Может быть, из-за того, что много частных территорий, не везде походишь. В России-то это сейчас вообще повально. Особенно в Причерноморье. Там, по-моему, всё население с металлоискателями — ходят, ищут монеты. Причём находят довольно много. Но это же, в принципе, огромный ущерб археологическим раскопкам.
— Насколько в Чехии заведения, подобные вашему, сотрудничают друг с другом?
— Чехи, в отличие от наших, очень толерантны в этом плане. У меня хорошие отношения с чешскими фирмами по нумизматике, с чешским нумизматическим обществом. В принципе, тут нет конкуренции. Это у нас очень тяжело, когда на одной улице рядом два магазина. У нас в России очень плохо с материалом, с приносом с улицы, я имею в виду. Всё, что могли, уже отдали в те страшные годы. Идёт «вторичка» в основном. Или идёт «первичка», но за совершенно какие-то нереально безумные деньги.
— А интерес только к своему?
— Сейчас появилось много народа, которые, начав собирать российские ордена и медали, переключились на Запад. То есть начали собирать Францию наполеоновскую, другие европейские ордена…
— Всех, кого мы громили? Шведов…
— Да, да. А почему нет? Западный материал намного дешевле российского, и его проще найти. Это у нас золота не жалели, а европейские ордена делались в лучшем случае из серебра, а так — бронза позолоченная. Поэтому и ценообразование совсем другое. Захотел, пошёл, купил. В принципе, просыпается к этому интерес, и, я думаю, за этим будущее. Потому что Россия — это Россия, но Западом тоже надо интересоваться.
Беседовал Константин Гербеев
