В эфире ЧТ специалисты разоблачали чешское русофильство
События последнего года привели к возобновлению в Чехии дебатов о корнях… нет, не чешской русофобии, а чешского русофильства. Профессиональные дебаты под названием «Мечтания о России» состоялись 31 января на Чешском телевидении в передаче Historie.cs с участием русиста и переводчика Либора Дворжака, историков Мартина Ц. Путны и Вратислава Доубека и ведущего Властимила Франека.
Романтизм и легенды о казаках
Правда ли, что в Чехии всё будет хорошо, когда казацкий конь напьётся воды из Влтавы или из фонтана на Староместкой площади? Такая легенда существует, и её автором считается чешский художник Миколаш Алеш (1852—1913 гг.). Легенда уходит корнями в романтизм прошлых веков, связанный с представлениями чехов о русских.
Впервые жители Восточной Европы могли воочию увидеть русских казаков во времена русско-польских войн 17-го века, и тогда их воспринимали как людей, беспрекословно слушающихся своих начальников. По словам Либора Дворжака, романтизм происходит от незнания реальности, и при тщательном знакомстве с объектом проходит. Например, книги известных русских писателей впервые массово появились в Чехии лишь в 80-х годах 19-го века. «Никто из восточнославянских народов в ту пору точно не знал, как живётся народам в составе Российской империи. Многое было идеализировано», — сказал Дворжак.
«В 19-м веке чехи были уверены, что в Австро-Венгрии плохо и Россия представляет собой альтернативу. Тогда же появилась концепция какой-то славянской исторической общности, основанной на схожести языков в том числе. Автор концепции — Ян Коллар, словацкий историк и поэт. Ему очень хотелось видеть Чехию частью огромной русской империи. Его, кстати, изучают в чешских школах. Оттуда и растут корни нашего русофильства. При этом очень мало изучают Центральную Европу, где мы и расположены», — добавил Мартин Ц. Путна.
Хроника разочарований
Сближение с Россией на протяжении какого-то времени проповедовал и Карел Гавличек (Боровский) (1821—1856 гг.), поэт, экономист и политик, который в середине 19-го века прожил в России год и прошёл путь от человека, который писал своим знакомым о том, как хорошо в России, до человека, «излеченного» от русофильства русскими славянофилами.
В Чехию он вернулся убеждённый в том, что чехи должны вести свою собственную политику. Его девизом становится: «Сначала чех, потом славянин». То есть, по примеру русских славянофилов, сначала нужно говорить о себе, а потом смотреть, чем может быть полезна славянская идея. Гавличек даже говорил о необходимости ненавидеть русских.
По мнению Врастислава Доубека, идеи Гавличека можно назвать «австро-славянизмом», то есть ориентацией на максимальное сотрудничество с Австро-Венгрией, которая считалась более прогрессивной, чем Россия. «Но в 50—60-х гг. позапрошлого века наступило разочарование, так как потолок возможностей был достигнут, а Австро-Венгрия оказалась не способна принять эти идеи. Тогда и начался поиск альтернативы, и началась идеализация самодержавной России. Немцы в Чехии воспринимались в 19-м веке как конкуренты, потому что они здесь массово жили. А русские — нет. Поэтому в разные времена чешские политики рассматривали Россию как защитника чешских интересов», — сказал Доубек.
Ведущий передачи, драматург Властимил Франек считает такую политику запугиванием австрийцев и немцев. «Дайте нам, что мы хотим, иначе мы поедем в Москву», — отметил он. Так впоследствии и случилось: в 1867 году делегацию во главе с Палацким и Ригером (один из основателей Национальной партии) приняли русский царь и министр иностранных дел Горчаков. Палацкий и Ригер были уверены: будущее принадлежит национальным политикам. И чехи наивно полагали, что смогут на этом фоне стать субъектами европейской политики, и воспринимали царя и Горчакова как равных себе представителей российского народа, к которым приехали представители чешского народа.
Чешские метания и польское постоянство
Мартин Ц. Путна добавил, что в том же 19-м веке чехи стали делать различия между культурным и политическим сближением с Россией. «Если мы хотели либерализма, то произведения русских писателей, описывающих жизнь в России того времени, отталкивали от сближения политического. В конце концов, в 1917 году царская Россия развалилась из-за контрастов и противоречий», — считает Путна.
Среди чехов, стоящих у истоков русофильства, следует также отметить поэта и переводчика Карела Эрбена, сделавшего перевод на чешский язык трудов Нестора Летописца, композитора Антонина Дворжака, писавшего оперы на основе русских сюжетов, вдохновлённого Достоевским Т. Г. Масарика, автора трудов о России, и Яна Вацлика, «эмиссара чешской политики в России», идеолога Великославянской империи.
«Нельзя не упомянуть о том, что Палацкий и Ригер обсуждали идею Великославянской империи с российским послом Новиковым прямо в Вене! А ведь это предательский акт по отношению к Австро-Венгрии. Палацкий и Ригер искали выход на случай распада Австро-Венгрии и выживания чехов как нации. Вот ещё одна причина чешского русофильства 19-го века», — заявил Вратислав Доубек.
Мартин Ц. Путна затронул тему причин отсутствия русофильства в Польше. Он сослался на работу Н. Я. Данилевского «Россия и Европа», в которой как часть славянского мира указаны Югославия и Чехословакия, а поляки названы «предателями», которые не имеют права на собственное государство, а только на губернию в составе Российской империи. Кроме того, россияне требовали от славян принять православие. Поляки, естественно, пойти на это не могли.
Властимил Доубек дополнил исторические сведения, сказав, что полякам и россиянам присущи взаимоисключающие «мессианские позы», и эти страны всегда между собой боролись. Полякам свойственны республиканство, католицизм и европейские ценности, противопоставляющие себя «восточной православной агрессии».
Что касается чехов, — рассуждали собравшиеся, — то славянофилы в Российской империи были убеждены, что Ян Гус хотел для чехов православия, но ему «немного не повезло» и наступила «чешская реформация». Позже идеолог славянофильства и православия Иван Аксаков отверг возможное признание чехов в качестве своих союзников, потому что они пишут латинским шрифтом и слишком «онемечены». Мартин Ц. Путна добавил, что российское славянофильство трансформировалось в современное российское евразийство.
«Прогнивший Запад» — не российский шаблон
Властимил Франек отметил, что ряд вещей с течением времени не меняется, особенно убеждение, что Запад «сгнил и проиграл». «Я это слышал несколько лет назад, и не в России, а в Черногории! Стереотипы возвращаются», — сказал он. Властимил Доубек возразил, что идею «прогнившего Запада» поддерживали не только в России, но и в Чехии: «Возьмём, например, позднего Йозефа Добровского, основателя чешской славистики. Он, возможно, невольно формулировал ту же идею, заключающуюся в наличии рядом с романо-германским миром другого мира, славянского. Он воспринимал его как отдельный культурно-цивилизационный регион. Эта идея до сих пор жива, потому что её сторонники ждут, когда же Запад, наконец, сгниёт. Русский славянофил Иван Ламанский предложил в 80-х годах 19-го века другую концепцию — евразийство, где есть три мира: Европа, Азия и Россия, как отдельный славянский мир. Чехи выпали из его концепции из-за немецкого влияния». Возвращаясь к современности, Либор Дворжак заговорил о примитивном антиамериканизме как наследнике «антизападничества» 19-го века. «Это не означает, что русофобия не может быть примитивной», — заметил он.
«Чешское общество до сих пор не знает и не понимает Россию, и проецирует на неё свои нужды и представления. Чехи всегда склоняются к России в случае убеждённости, что ставка на Австрию, на Европу, на Западную Европу или на объединённую Европу не сыграла. Россия всегда останется для Чехии альтернативой», — признал Властимил Доубек, рассуждая о причинах современного чешского русофильства.
Мартин Ц. Путна считает, что если какой-то политик в Чехии скажет «мы — славяне», то это автоматически означает призыв к сотрудничеству с Россией. «Сейчас информации о России достаточно, но некоторые убеждения позапрошлого века всё ещё в силе в чешском обществе. Достоевского всё ещё считают идеалом. Не дай бог нам жить рядом с кем-то из братьев Карамазовых! Но Россия тратит много сил на поддержку самой себя. Современный режим не хочет видеть чехов частью ЕС, хочет вернуть нас в славянский союз. Но средства у России иные. Никто на танках не приедет», — убеждён Путна.
«Среди нынешних чешских русофилов много жертв информационной войны. России в ней многое удаётся, потому что Запад не вмешивается. А должен!» — заявил Либор Дворжак.
Вообще, главной проблемой сближения Чехии и России участники дискуссии признали имперскую политику царской, советской и новой России, влияние монголо-татар, отсутствие опыта обращения с частной собственностью, а также православие, которое, по словам Властимила Франека, идеолог перестройки Александр Яковлев назвал «тёмным». Доказательством всему этому являются звёзды на кремлёвских башнях, соседствующие с двуглавым орлом, считают люди, представляющие на современном этапе передовую интеллектуальную чешскую мысль.
Владимир Соболев
