Как чешский репортёр на Украине правду искал
Фото: Nguyen Phuong Thao
Вит Хассан — репортёр, фотограф и блогер, работающий для портала Prazský Zpravodaj. Он причисляет себя к антифашистам и считает, что в Чехии буйным цветом цветёт ксенофобия и расизм. Хассан — чешский гражданин и патриот (мать — чешка, отец — наполовину суданец, наполовину — египтянин). С детства сталкивался с ярлыками «радикальный мусульманин» и "цыган" ( хотя он является атеистом), а потому чувствительно реагирует на любые обобщения по национальному признаку.
Напряжённая ситуация на Украине и в Крыму заставила его поехать в Киев через день после стрельбы на улицах, чтобы воочию убедиться, где правда. Это путешествие он подробно описал в своём блоге на idnes.cz («Моё путешествие в Киев с турбюро «Правый сектор») http://hassan.blog.idnes.cz/c/402074/Muj-vylet-na-Ukrajinu-s-cestovkou-Pravy-sektor.html
Поездка состоялась при моральной поддержке Мартина Углиржа, члена администрации Праги 10, представителя партии ТОР 09.
— Я принял решение поехать в Киев, чтобы составить собственное мнение о происходящем. Я не поддерживаю ни одну пропаганду: ни ту, что поддерживает аннексию Крыма и утверждает, что все майдановцы — фашисты, ни ту, что утверждает, что в Киеве нет ни фашистов, ни радикальных движений, что никто там не рисует свастики, и что Янукович отдал приказ стрелять по демонстрантам, — рассказывает Вит Хассан.
— То есть перед поездкой у вас никакого чёткого мнения вообще не было?
— В Чехии на данный момент существует около трёх групп, которые борются за идеалы демократической Украины и активно осуждают аннексию Крыма. Самой масштабной из них руководит Мартин Углирж, в настоящее время он является кандидатом от политической партии LES (Liberálně ekologická strana) Мартина Бурсика. Практически каждую неделю он организует демонстрации в поддержку Украины, он делал это ещё при Януковиче. Мы с Мартином дружим три года, познакомились в Брно на митинге Brno blokuje, я всегда был уверен, что он — активный антифашист. В январе он просил меня фотографировать его митинги, где регулярно появлялся с Олегом Зайнуллиным, сторонником украинского движения «Свобода».
— Олег Зайнуллин и есть ваш попутчик, священник, о котором вы пишете?
— Да, 9 мая он рвал российский флаг перед посольством РФ. Зайнуллин ежегодно возлагает венки на могилы украинских фашистов. После стрельбы 19 февраля на Майдане на Вацлавской площади вновь состоялась демонстрация, где Зайнуллин очень фанатично выступал в шлеме. Мартин познакомил меня с ним. Зайнуллин — украинский священник, который жил в Германии, но, по моей информации, ему не продлили там визу. В Германии у него был свой приход, а в Праге он связан с православным храмом Святых Кирилла и Мефодия.
— То есть вы не знаете, есть ли у него в Праге свой приход?
— Нет. Он упоминал, что связан с людьми из храма, да и сбор демонстрантов чаще всего назначается у входа в него. Когда я напрямую спросил, связан ли он с фашизмом, он начал рассказывать, что его чистокровный пёс родился 20 апреля, в день рождения Гитлера, и следующие 25 часов дороги он мне вдалбливал в голову идеи национал-социализма, чем основательно меня расстроил.
Когда мы приехали в Киев, говорили, что там ещё мёртвые на улицах лежали, но я их не видел. Шок, грязь, повсюду баррикады… Мы ехали в такси, и Зайнуллин спросил меня, хочу ли я сфотографировать горящую булочную. Я даже не сразу понял, что он предлагает её поджечь, чтобы получился красивый снимок. Это меня шокировало ещё и потому, что я знаю — православные очень трепетно относятся к хлебу. А тут священник предлагает поджечь булочную. Он отметил, что булочная принадлежит министру правительства Януковича, чем как бы оправдал своё предложение…
Когда мы приехали к киевской ратуше, Зайнуллин облачился в одежду священника и сказал двум чешским футбольным хулиганам, которые приехали поддержать бойцов «Правого сектора»: «Парни, сейчас принесут оружие». Они уже надели привезённые с собой бронежилеты и были готовы к твёрдому отпору. Потом он предложил записать интервью со своим другом — председателем партии «Свобода»,потом предложил мне «пострелять».
— На сервере novinky.cz была информация о том, что двое чешских футбольных фанатов, так называемые — hooligans, поехали в Киев поддерживать «Правый сектор». Это те ребята, что ехали вместе с вами и Зайнуллиным?
— Да, это какие-то спортсмены. Эти парни почти не разговаривали, по отношению ко мне они вели себя крайне прохладно. Единственная ремарка, которую они отпустили, касалось того, что в «Рабочей партии» (Dělnická strana) состоят одни агрессивные пьяницы. К тому же у них были блиц-паспорта, выданные срочно, из-за этого автобус остановили на границе и долго проверяли, отчего они были в стрессе, сидели и закрывали лица. На мой вопрос, почему они так срочно засобирались в Киев, рассказали, что побывали на проукраинской демонстрации, и эта идея их настолько вдохновила, что они решили очень срочно ехать на Майдан.
— Вы переночевали в здании городской администрации?
— Я проснулся от того, что в третьем часу ночи в ратушу привели молодого человека, то ли русского, то ли коммуниста — я не разобрался. Они не били его, но обращались с ним как со скотом, который тянут на бойню, таскали за волосы. Он очень боялся. От него пахло смертью. Его выволокли на улицу, и я пошёл за ними. На меня закричали, я попятился. А через пять минут уже видел, как те же люди тащили нечто тяжёлое в форме свечи, завёрнутое в оранжевую ткань. Того человека среди них не было.
— Вы хотите сказать, что они тащили труп?
— Я лишь описываю то, что видел. Я решил срочно отделаться от этих людей и позвонил Мартину Углиржу, рассказал ему всё как есть. Он ответил: «Это какое-то безумие, ты немедленно должен оттуда исчезнуть, ты в опасности». Я попросил его устроить мне встречу с господином сенатором Штетиной, от него я знал, что Штетина в это время находился в гостинице «Украина». Он не дал мне его номер телефона, так что я написал ему через Фейсбук, но господин сенатор меня проигнорировал, несмотря на то, что я добавил его в друзья.
— А что сенатор Штетина делал в гостинице «Украина»?
— Вот это мне тоже показалось странным. Он прилетел в Киев 19 февраля и поселился в гостинице «Украина», а через пять часов после его заселения туда с крыши этой гостиницы началась снайперская стрельба, а он утверждает, что ничего об этом не знал. И это человек, о котором известно, что он укрывал у себя человека, связанного с чеченскими террористами.
— На что вы намекаете?
— Я не хочу, конечно, сказать, что сенатор Штетина взял Калашников и стрелял. Но мне кажется, что слишком много совпадений. После того как Штетина отказался со мной общаться, я узнал, что мой друг Мартин Углирж написал ему: «Боюсь, что Вит Хассан пытался мною манипулировать, я больше ему не доверяю». Так друг, благославлявший меня на эту поездку, бросил меня перед лицом опасности и предал меня по непонятной мне причине. Я уже не говорю о том, что я оказался в трудной ситуации, а сенатор, который обязан защищать интересы чешских граждан, меня просто проигнорировал.
— Мартин Углирж так и не объяснил своё странное поведение?
— Если вы посмотрите на его страницу в социальных сетях, то вы увидите, что он нон-стоп занят только тем, что собирает информацию о том, как в России всё ужасно. Причём информация весьма выборочна. Это его величайшее хобби, он просто фанатик этой темы. Это началось ещё с Олимпиады. Главные моменты штетинской и углиржской пропаганды — нет никаких свастик и символов неонацизма.
Знаете, я сам всё это сфотографировал — весь Майдан был покрыт свастиками, надписями White Power, 14/88 (кодовый лозунг неонацистов, цифра 14 — 14 слов Дэвида Лэйна о защите белой расы, цифра 88 — это 88 его заповедей и закодированное приветствие «Хайль Гитлер!» — Прим. ред.). Я знаю, что там протестовало полмиллиона нормальных украинцев, но лично я видел какие-то топоры, лопаты, бронежилеты. Эти люди сыграли ключевую роль, они проделали всю грязную работу. Если бы их не было, то остальные бы мирно митинговали на площади ещё и сегодня.
— Зачем организаторам митингов нужно было ваше присутствие в Киеве, как вы считаете?
— Я считаю, меня туда послали специально, чтобы я одним своим присутствием доказал, что там нет никаких нацистов. Если бы там были нацисты, то такого, как я, с таким цветом кожи, они бы просто убили! А они его взяли в свои ряды! Но я не вписался. Я видел, как в полицейского швырнули бутылку с коктейлем Молотова, он упал и стал кататься по земле. В любой стране, если кто-то стреляет по полицейским, то те открывают ответный огонь. Я просто против того, чтобы здешние СМИ называли майдановцев ангелами невинными. Когда я там был, 95 % их ходили в шлемах, с лопатами и топорами, в бронежилетах… Нормальных украинцев там не было!
— Если бы я знала, что на улицах стреляют, и собиралась, тем не менее, выйти, я бы тоже постаралась вооружиться. И, сто процентов, надела бы бронежилет и шлем.
— И вы бы тоже нарисовали на своём шлеме свастику? У меня масса таких фотографий.
— Не исключаю, что такие есть. Такие есть везде. Вопрос, насколько сильно их влияние. Меня интересует связь чешских активистов с этими группами. Господин Штетина известен как политик, который считает, что в России нет демократии. Но никакой связи сенатора Штетины с правыми радикальными националистами не доказано.
— Я думаю, они играют на русофобии перед выборами. Это же очень просто — это как антицыганская риторика, которая всегда приносит свои плоды. Сыграть на неприязни к русским, насобирать «лайков» перед евровыборами. Вы думаете, их волнуют рядовые украинцы? Путинская пропаганда мне тоже не нравится, и внешнюю политику России я не поддерживаю. Я рассказываю о своём личном опыте и призываю перестать смотреть на мир в регистре «за» или «против». И ещё меня возмутили призывы Бурсика и Коцаба применить санкции ко всем русским. Вот это я называю фашизмом.
Беседовала Александра Кичиган
