Ян Младек выступает на конференции «Дни США в Евросоюзе». Источник: mladek.eu
Министр промышленности и торговли Ян Младек не скрывал и не скрывает своего доброго отношения к России и странам СНГ. Прежние правительства упорно отказывались смотреть в сторону России, несмотря на то, что все западные страны норовили закрепиться на российском рынке, который им удалось «увести» у Чехии после 1990 года. Правительство поменялось, и новый министр промышленности Ян Младек согласился поделиться с газетой своим виденьем будущего своей страны.
— Скажите, что для вас на сегодняшний день является приоритетным в вашем ведомстве?
— Правительство, в согласии с президентом, объявило, что экономическая дипломатия в сфере внешней торговли является абсолютным приоритетом. Одновременно было определено 12 приоритетных стран.
— Вы согласитесь их назвать?
— Пока это было бы нетактично.
— Правые правительства не очень интересовались торговлей с третьими странами, тем более с Россией…
— Естественно, что самый большой вред был нанесён именно отношениям с Россией. Следует заметить, что вред, нанесённый прошлыми правыми правительствами, отразился куда серьёзнее на отношениях с Россией, чем даже с Китаем. Хотя и отношениям с Китаем был нанесён очень серьёзный урон.
— Кроме того, бывший министр иностранных дел Карел Шварценберг умел сильно повздорить с некоторыми странами. Достаточно вспомнить его высказывания об Азербайджане, что, естественно, срывало обсуждённые, даже почти заключённые сделки. Вы считаете, что это можно будет исправить?
— Эта проблема касается по сути всех бывших стран СНГ, хотя в случае России и Китая это вызвало самые большие осложнения. Я, однако, уверен, что былые добрые отношения восстановимы.
— В Москву недавно приехал новый посол Чехии в России, первый зарубежный космонавт — Владимир Ремек. Как вы считаете, он может сыграть в развитии отношений положительную роль?
— Я считаю, что он, бесспорно, её и сыграет. Лучшего посла от нашей страны в России и быть не могло. Вы же помните рекламу, в последнее время она часто появляется... что на космонавта никто не тянет (смеётся). Так вот, Владимир Ремек и есть тот космонавт. Тем более что он уже выполнял дипломатическо-экономическую работу, и выполнял её очень хорошо, так что я уверен, что он и впредь её будет хорошо выполнять. Это огромное преимущество для обеих стран, так как он эти страны не только хорошо знает, но к обеим странам у него тёплые отношения.
— В каком направлении следует Чехии развивать отношения с Россией, по вашему мнению?
— Важно понять, что торговля не идёт только через Москву. Примером тому, например, моя родная Южная Чехия, которая подписала дружеский договор со Свердловской областью. Кстати, сегодня вечером я как раз и принимаю в нашем Министерстве промышленности и торговли делегацию из Екатеринбурга. Так что всё становится на свои места. Надо договариваться и начинать работать.
— Не могу не спросить, в каком свете вам видятся события на Украине? И как они повлияют на экономические отношения наших стран?
— Если мы даже попытаемся совсем отмежеваться от внутренней боли и страданий, которые несёт в себе этот конфликт, то, с экономической точки зрения, выплачивать украинский долг становится всё дороже и дороже. Договорённость по ассоциации Украины с ЕС была невыгодной для Украины, что в этой майданной суматохе где-то «затерялось». А это неправильно, так как при всех этих политических страстях необходимо думать о реальных экономических последствиях.
— Каким может быть разрешение этой накалённой ситуации?
— Честно говоря, простого решения я не вижу. На Украине пересекаются политические, геополитические и экономические интересы игроков разной силы. Что же касается экономики, то у Евросоюза действительно самая сильная экономика мира, но зато он очень слаб в политическом и геополитическом плане. Что же касается геополитики, то, естественно, самая сильная позиция у России. Но если происходит, как мы наблюдаем, постоянное нагнетание напряжения между геополитикой и экономикой, то я более чем уверен — к добру это не приведёт.
— Темой дня остаётся пока вопрос, удастся ли сохранить целостность Украины, или ей всё равно придётся разделиться. Чем это кончится, как вы считаете?
— Я просто не могу себе нечто такое даже представить. Так что рассуждать над этим могу только с более-менее технической точки зрения, и то это трудно воспроизводимо.
— Но ведь именно Чехословакия имеет опыт двух народов, которые смогли отделиться бескровно. Даже наоборот, у чехов со словаками в прошлом не было таких добрых, тёплых отношений, как сегодня.
— Сравнили... Так ведь у нас были всего-навсего две деревни, где не была отчётливо проведена граница. Тем более что это была уже существующая историческая граница между Чехией и Венгрией, которая фиксировалась тысячу лет. Так что с нами это едва ли сравнимо. Гораздо больше приближается к этому виденью грустный опыт Югославии, где отделение происходило очень болезненно.
— А на Украине ещё сложнее. Стольный град Киев расположен на берегу Днепра. То есть как прикажете понимать? Одна половина «западенская», а вторая восточная? Или как? Восточный и западный Берлин?..
— Ну вот ещё... нашли пример (смеётся). Здесь надо искать совсем другое решение проблемы, которая по самой своей сути очень сложна.
— НАТО очень хочется подобраться к границе России...
— Но ведь у НАТО всегда была граница с Россией, например в Норвегии. Сейчас в Прибалтике... Я думаю, что здесь дело кроется совсем в другом, а именно в доктрине Бжезинского. Вот в этом плане важна Украина. Севастополь, порты, военные заводы.
— Старые русские земли…
— Да-да, они в своё время и старыми татарскими были. Там всё очень сложно, и я последний, кому нравилось бы такое противостояние.
— А с экономической точки зрения, вся эта напряжённая ситуация... как она может повлиять на экономические отношения? Бытуют слухи, что договорённость Украины с ЕС, а заодно и с Таможенным союзом, предоставила бы Европе, вернее некоторым её странам, возможность поставлять свой товар под маркой украинского в более выгодном режиме.
— Это может бытовать только в бредовых головах некоторых людей, так как возможность, что Украина будет состоять в обеих организациях, была глупостью с самого начала. А находясь только в одном союзе, такой возможности лишаешься. Тут либо — либо. Либо будет Украина состоять в союзе с ЕС, либо с Евразийским союзом. Третьего просто не дано, так как ни Европейский, ни Евразийский союз, ни одна из этих сторон не пошла бы на такой расклад.
— Так как же дальше?
— Видите ли, страна, которая Германию и другие страны западной Европы интересует даже больше, чем Украина, это Белоруссия. Там стабильная структура, там машиностроительные, промышленные предприятия, которые можно было бы «заинтегрировать» в Европу. Тем более что в этой стране, и с точки зрения гомогенности её 10-миллионого населения, гораздо проще было бы провести интеграцию. Гораздо проще, чем в случае Украины.
— Боюсь, что Лукашенко против. Давайте тогда вернёмся к нашим отечественным экономическим проблемам. Похоже, боль Чехии заключается в том, что у неё нет своего национального производства. Даже когда приезжают русские инвесторы с большими деньгами и говорят — ну предложите, мы купим, и тут оказывается, что нам продавать-то и нечего.
— Я не думаю, что это вопрос национального производства как такового. Что плохо — так это отсутствие финальных изделий, финального производства в нашей стране. Экономика каким-то образом хоть и движется, но суть проблемы в том, что всё, что мы здесь производим, имеет низкую добавочную стоимость, что даёт в итоге миниатюрные доходы. Вот этим нам и следует заняться, так как люди хоть и заняты, но недостаточно. Потому и надо, чтобы чешские фирмы выходили со своим экспортом за рамки ЕС, так как там светит надежда, что им удастся попасть в иной производственный сегмент, что приведёт к более высокой добавочной стоимости, тем самым и к более высокой прибыли. А более высокая прибыль — это и больше рабочих мест, и другие социально-экономические факторы, так что цепочка повышения уровня может начать постепенно разворачиваться.
Беседовала Радмила Земанова-Копецкая
