Радима Шваба, звезду телесериала «Улица», артиста театра «На Фидловачце», героя популярных спектаклей «Монте-Кристо», «Экскалибур», мюзикла «Ключ королей», певца, готовящего к выпуску свой новый альбом Amoroso, знают многие наши соотечественники. В прошлом году он активно включился в подготовку организованного российской диаспорой конкурса «Колорит – 2012» и провёл мастер-класс по вокалу для его участников, в 2011 году организовал праздничный оперный концерт на православное Рождество. 17 апреля в пражском театре «Бродвей» (Broadway) Радим Шваб (Radim Shwab) будет играть в спектакле «Мистерия-буфф» (Mistero Buffo). Мы встретились с Радимом и поговорили о готовящемся спектакле и о том, почему он будет интересен и русскоязычному зрителю.
– Радим, на мастер-классе, который Вы проводили для участников конкурса «Колорит – 2012», Вы, кажется, даже пели по-русски…
– У меня в репертуаре есть насколько русских песен. Но русским языком, который в школе был обязательным, я, к большому моему сожалению, не владею. Сожалею потому, что это действительно красивый язык. На своих концертах я пою на русском романс на музыку Рахманинова «Здесь хорошо». Вообще, Рахманинов – мой любимый композитор. Это величайший гений. Вы знаете, кстати, что знаменитый хит Селин Дион All by Myself – на самом деле адажио из Концерта № 2 для фортепиано с оркестром Рахманинова? Об этом многие не знают, но это действительно так. Я этот концерт просто обожаю.
– А кого ещё Вы выделяете из российских композиторов?
– Безусловно, Чайковского, Шостаковича – у него просто феноменальная фантазия, Хачатуряна. Но Рахманинов – номер один.
– Чья музыка звучит в спектакле «Мистерия-буфф»?
– Ничья. В нескольких пассажах я начинаю петь стихи на импровизированную мелодию, но вообще это спектакль без музыки. И практически без артистов. Я один играю в нём все роли. Без грима, без костюмов, без реквизита. Спектакль поставила режиссёр театра Husa na provázku Алёна Амброва. Когда-то, ещё в социалистические времена, она ездила с гастролями в Италию и лично встречалась с автором спектакля Дарио Фо. Он дал для неё и её коллег специальное представление, где один сыграл все роли. Это настолько её поразило, что именно этот принцип она использовала при постановке своей версии. Смысл в том, чтобы зритель сам представил себе, как меняются места действия, обстановка, настроение и персонажи. А я работаю только своим телом и голосом. Это моноспектакль, в котором всё держится на актёрской игре. Я играю в нём 24-х персонажей. Так этот спектакль больше никто не играет, потому что это очень сложно. На репетицию нужно потратить минимум год, но такого количества времени ни у кого нет. С этим спектаклем я одержал победу на нескольких фестивалях, в Брно он пользуется большим успехом. Теперь вот хочу познакомить с ним и пражскую публику.
– Пьеса Дарио Фо – это политическая сатира на события в эпоху Средневековья. Чем она интересна современному зрителю?
– Фо не написал её, а скорее собрал. Всё, что вошло в эту пьесу, все тексты и сценки были написаны в 12-13 веках в Италии и других европейских странах. Всё это давным-давно разыгрывалось средневековыми комедиантами, но ничто не потеряло своей актуальности. Текстов, на самом деле, очень много. Для нашей постановки мы выбрали четыре. «Рождение бродячего комедианта», «Осмеяние папы Бонифация VIII», «Свадьба в Кане Галилейской», «Воскрешение Лазаря». Первая часть – более серьёзная. В ней рассказывается о весьма актуальной ситуации, когда те, кто облечён властью, подавляют и растаптывают простого человека. Дальше уже сплошная комедия и буффонада. В сцене с воскрешением Лазаря всё выглядит так, словно люди идут смотреть на чудо, как теперь ходят в кино. Пойдём, развлечёмся. И вот 15 человек смотрят на то, как Христос воскрешает Лазаря, развлекаются, комментируют, пересмеиваются – в общем, получают удовольствие. Только попкорна не хватает. А в это время между ними ходит воришка и таскает у них кошельки из карманов. С папой Бонифацием тоже очень много забавных эпизодов. Написано всё ещё при его жизни. Он был очень мрачным и жестоким папой. Монахам прибивал языки к дверям и вообще зверствовал. Народ его боялся и ненавидел. Поэтому-то в комедиях ему особенно доставалось. Там есть, например, такой эпизод, когда папа идёт со своими слугами по городу и видит, как рядом Христос несёт свой крест на Голгофу. Он оборачивается к своим кардиналам и спрашивает: «Кто это там идёт?» – «Это Христос». – «Ну и грязный же он! Отвратительно выглядит!» – «Нам бы нужно идти вместе с ним». – «Нам? Ну так я же весь запачкаюсь! А вообще, да, пойду. Пусть все видят, какой я хороший». А потом он пристраивается за Христом и спрашивает его: «Как дела? Как самочувствие?». В итоге Христос приходит в такой гнев, что даёт ему хорошего пинка под зад.
– Вот Вы говорите, всё это было актуально в Средневековье, а современному зрителю близки эти темы?
– Да, думаю, близки. И к тому же не стоит забывать, что это, прежде всего, замечательные стихи, которые вы просто так нигде и не найдёте. Я читал английский перевод, оригинал, и должен сказать, что чешский перевод – просто изумительный. Спектакль очень яркий, очень весёлый – это действительно редкий сейчас жанр: мистерия-буфф. И билеты, кстати, стоят совсем недорого: 100 – 150 крон. Такая символическая цена объясняется тем, что на самом деле я играю этот спектакль в память о его постановщице Алёне Амбровой, которая два года назад скоропостижно умерла от рака. Она была замечательным, очень талантливым режиссёром, а мне была практически второй матерью. Мне хочется, чтобы её творение увидело как можно больше людей. Кстати, знаете, что в театре Husa na provázku эта пьеса Дарио Фо была частью обязательной программы подготовки артистов. В своё время её играли Поливка, Донутил, Затлоукал. Последний так и сказал мне, если я смогу один сыграть в полуторачасовом представлении, то потом уже смогу сыграть что угодно.
– Но чаще всего Вы играете отрицательных персонажей…
– Это всё режиссеры. Первый был Владимир Моравек. Он выбрал меня на роль Мордера в «Экскалибуре». «Знаешь, – сказал он мне, – самое сложное на сцене – сыграть Настоящее Зло. И вот от тебя исходит настоящий ужас, когда ты играешь». Ну, так и пошло. Потом я играл короля вампиров. Но вампира нельзя считать полностью отрицательным. Это всё равно что хищника обвинять в том, что он хищник. Он просто родился таким. Но я играю и положительные роли.
– Вы родились и выросли в Брно, в Прагу приехали уже довольно взрослым. Скажите, не чувствуете Вы себя здесь немного иностранцем?
– Да нет. Я и различий особых между Прагой и Брно не вижу. Это старшие поколения почему-то шутят на эту тему, противопоставляя один город другому. Как-то я ехал в Брно играть в «Монте-Кристо», пражский коллега говорит: «Что, опять отправляешься в Азию?». Вообще, на тему Брно–Прага много и профессиональных актёрских шуточек. Говорят, например: «Есть три вида театров: хороший театр, плохой театр и театр в Брно». В общем, почему-то люди старшего поколения действительно друг над другом подшучивают, но особого отношения к себе я не чувствую.
– Чехия долгое время была довольно закрытой страной. Сейчас здесь много иностранцев. Туристы, те, кто приехал сюда работать, те, кто приехал здесь жить. Как Вы считаете, для Чешской Республики это хорошо или плохо?
– Знаете, это для меня абсолютно новый вопрос. Но я думаю, конечно, хорошо. Когда я приезжаю в Мюнхен, где живёт мой отец, или в Милан, где живёт сестра, я вижу, что там иностранцев ещё больше, и это совершенно нормально. Это ведь чудесно, когда приезжают интересные люди, способные поделиться своим опытом. Что касается театра – это однозначно здорово. Каждый представитель другой культуры имеет свои особенности, неповторимую точку зрения. На этом принципе построена работа американского театра «Бродвей». Кастинг проводится по всему миру. Один актёр из Индии, другой – из Китая, режиссёр – из Европы, и получается такой своеобразный коктейль, такое творческое кипение, что каждое представление театра – просто сенсация. Мне думается, что этот принцип работает и в других профессиях.
– Скажите, окажет ли влияние на Вас, как на артиста, то, что в зале пражского «Бродвея» будет много иностранцев и не все из них абсолютно всё понимают по-чешски?
– Нет. Когда играю, я не задумываюсь об этом. Но мне кажется, что мне это будет очень приятно. Ведь чем больше людей из разных стран увидят этот спектакль, поставленный по гениальной пьесе, ничем не уступающей по значению шекспировскому «Гамлету» или «Ромео и Джульетте», тем большему количеству зрителей я смогу подарить радость. Это – лучшая награда, какую может пожелать артист.
Константин Гербеев
