Как-то встретил я своего знакомого художника Атая. Щеки впалые, взгляд безумный. Нервы на пределе. Говорит, не спал неделю. Нёс какую-то пургу, начиная с одного, перескакивая без видимой связи на другое. Смотрит не мигая прямо в глаза. Говорит громко и без пауз. Куча претензий к миру и миропорядку. Может, и покажется порой справедливым то, что он говорит, да почти тут же поймешь, что все это попахивает банальным подростковым позёрством. Какой-то странный вызов непонятно кому. Словно бесы какие вселились в человека. Но глаз горит. Говорит, что кто-то там следует за ним. Сплошные ультиматумы и угрозы.
- Все, я прекращаю писать, - решительно заявляет он. - Больше ни одной картины не напишу.
Ищет идеального зрителя, который поймет его послание. Жалко мне его стало. Имама Шамиля поминает добрым словом и, как я понял, считает святым. Выбрал его себе в примеры и в учителя. Действительно, если не сошел с ума, то близок.
Вспоминаю, как он рассказывал о своих первых днях в Чехии.
- Когда приехал, снимал квартиру. Хозяин – чешский еврей. Раньше в КГБ местном работал. Я ему за один день не заплатил, возвращаюсь вечером в 9 с работы, а у меня ни света, ни отопления, ни воды. У него там рубильник. Он отключил. Говорит, не будете и дня жить, не заплатив. Ну, я оставил его в покое. Попросил включить, говорю, завтра деньги принесу.
Трудно было ему так ответить, чувствую. С его-то взрывным дагестанским характером. Тем более, что смесь экзальтированного художника с профессиональным каратистом, – сама по себе достаточно непредсказуема.
- Взял биту и пошёл утром на «Андел». Там армия работяг стоит. Потом их целыми полками на стройку отправляют. Подхожу я к тому чеху, который мне по два часа за простой снимал, если я с лопатой просто встану отдохнуть. Я тяжело работал, вкалывал, и иногда нужно просто передохнуть, а все же прятались, чтобы он не увидел, потому-то он без слов сразу за простой снимает 2 часа, а я не прятался, открыто стоял. Я ему говорю, чтобы деньги были через полчаса. И битой на него замахнулся. Он: «Ой, ты что, с ума сошел?». Стал закрываться, перепугался. Я ещё ближе подошел и говорю: «Звони клиенту. Чтоб через полчаса деньги были или я тебе башку разобью!» - и специально ещё у него перед ногами битой об асфальт как треснул. «Если, - говорю, - меня посадят, я отсижу, а когда выйду, буду тебя всю жизнь преследовать». Тот звонит, клиент встретился со мной у банка, заплатил. Ещё 2 тысячи сверху дал. «Только, - говорит, - ты уже сюда не ходи». С тех пор я на стройках не работаю. Зарёкся.
Загорелся он планом организации спортивного клуба. Программу составил. Спонсоров искал. В подробностях мне рассказывал, какой его ждёт успех. Потом появилась идея чайной.
- Открою чайную и буду там ещё эксклюзивный дагестанский коньяк продавать. Уже помещение нашёл.
Потом он решил открыть где-то на окраине Праги школу студию изобразительного искусства. Составил концепцию, выбил какие-то деньги – не слишком понятно, у кого. Собрал в своей школе, которая оказалась к тому же общежитием-коммуной сирых и убогих с Кавказа. Через пару месяцев они же его и обчистили.
Самое интересное, что Атай – действительно неплохой художник. И школа у него хорошая, и техника, и энергии в картинах хоть отбавляй. Но, кажется, ему просто необходимо как-то страдать, чтобы жить. Ни один из своих грандиозных замыслов не доводит он до конца. Остывает, хватается за новое. А для поддержания штанов пишет «пражки» - картинки Праги.
- Вот, - показывает он мне пяток полотен величиной со школьную тетрадку, - галерейка одна заказала. – Пятьсот крон за штуку. С фотографий накрасил. А они потом с них принты понаделают и будут по сто евро продавать.
Но он не жалуется. Нет. Атай просто не может иначе. Просто есть такие люди, которые боятся денег.
В Прагу он приехал создавать фундамент для лучшей жизни, чтоб перетянуть сюда жену и детей, но за 10 с лишним лет жизни вдали от них понял, что семья то ему не так уж и нужна. В конце концов, художник он или нет? Представитель богемы и держать себя должен соответствующе.
Недавно я повстречал его в компании дорого одетой чешской дамы. Сам Атай старался держаться франтом. Напустил на себя таинственности.
- Вот, - говорит, - это чешская галеристка. Готовим мою выставку. Клаус должен прийти на открытие. Я тебе чуть попозже адрес и время эсэмэской скину.
Но так и не скинул…
Записал Константин Гербеев
Свои истории присылайте на указанный выше имейл или звоните по телефону: 777 756 810, мы их запишем.
