Вспоминаем, как Горбачёва встречали в Праге в 1987 году
Жители Праги встречают Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва.
Песов Эдуард / Фотохроника ТАСС / Предоставлено Фондом ВАРП
Бывший генеральный секретарь ЦК КПСС и президент СССР Михаил Горбачёв собирался посетить чешскую столицу с официальным визитом с 16 по 18 сентября. Здесь он планировал участие в международной конференции «Общая безопасность после холодной войны. Как решить новые проблемы? Европейская безопасность и Россия». Но 14 сентября стало известно, что здоровье подвело бывшего генсека и в Прагу он не приедет.
Первый официальный визит Горбачёва в Прагу состоялся в 1969 году. В 1999 году он получил из рук Вацлава Гавела орден Белого льва. Но самые большие надежды Чехословакия возлагала на Горбачёва в 1987 году, когда он посетил Братиславу и Прагу с официальным визитом: 9 апреля 1987 года чехословацкая общественность приветствовала его как глашатая идеи перестройки, по отношению к которой руководство ЧССР заняло выжидательную позицию. Визит Горбачёва отразил надежды, которые народ Чехословакии связывал с переменами в СССР.
«Пражский экспресс» публикует отрывки из главы 33 «Чехословакия: синдром-68» книги Михаила Горбачёва «Жизнь и реформы. Книга 2» (источник: Горбачёв-фонд, www.gorby.ru) и фотохронику посещения Горбачёвым Чехословакии в 1987 году, которую любезно предоставил нам Фонд ВАРП из архива ТАСС.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачёв во время встречи в Пражском Граде.
Песов Эдуард / Фотохроника ТАСС / Предоставлено Фондом ВАРП
***
6 — 9 апреля 1987 года состоялся мой официальный визит в ЧССР. Прага опять встречала нас радушно. Программа предоставила возможность и для политических переговоров, и для встреч с пражанами. Мы побывали в Словакии, имели волнующие встречи с жителями Братиславы. Словом, визит получился впечатляющий, и на многое он заставил посмотреть заново.
Первое, что бросилось в глаза, — настроения в обществе заметно опережают готовность руководства страны к переменам. Трудно передать то, что происходило на площадях и улицах Праги, всюду, где мы напрямую общались с гражданами Чехословакии. Люди скандировали: «Горбачёв! Горбачёв!», выставляли самодельные плакаты: «Михаил, останься у нас на год или хоть на пару месяцев!».
Уже в Москве Раиса Максимовна получила письмо от В. С. Готта, редактора журнала «Философские науки», который в те дни оказался в Праге. Владимир Спиридонович писал, что он счастлив, горд за страну, дожив до дня, когда так тепло встречали советского руководителя.
Тогда в Праге и других местах меня спрашивали: как вы оцениваете события 68-го? И это был самый трудный для меня вопрос. Крайне неловко было воспроизводить позиции, согласованные в Политбюро перед визитом, пересказывать их людям, которые, я это чувствовал, тянулись ко мне душой. Никогда, пожалуй, я не испытывал такого внутреннего разлада, как в тот момент.
***
Как знать, по какому пути пошли бы события, если бы советское руководство в 68-м поддержало перемены в ЧССР. Но для этого оно само должно было быть другим — готовым к реформам, к продолжению линии XX съезда партии. А ситуация в Советском Союзе развивалась в противоположном направлении — в сторону неосталинизма.
Центральной в переговорах с руководителями ЧССР была проблема экономического сотрудничества. В развитии Чехословакии был допущен стратегический просчёт. Да только ли Чехословакии! Эта небольшая страна практически производила всё, и ей как воздух нужна была структурная перестройка, специализация и кооперация с партнёрами. Но договорённости в рамках СЭВ по большей части оставались на бумаге. Все свои надежды чехословацкие друзья связывали с переменами в Москве. Действительно, у нас было намерение решительно двинуть вперёд кооперацию, причём особая заинтересованность была в динамизации производственных и научно-технических связей с ГДР и ЧССР. Были даны поручения, в спешном порядке заключены договоры о создании совместных предприятий, но на практике мало что изменилось. Громоздкий, неповоротливый экономический механизм оставался в привычном состоянии застоя.
Да и с чехословацкой стороны время было не слишком благоприятным. Там всё чаще и всё острее поднимался вопрос о переоценке событий 1968 года. 500 тысяч исключённых из КПЧ не хотели мириться с тем, что они и их близкие оказались, по сути дела, отлучёнными от политической и общественной жизни. Реформаторы «пражской весны» с энтузиазмом встретили нашу перестройку и требовали перемен у себя на Родине.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачёв и Президент ЧССР Густав Гусак во время встречи в аэропорту Праги.
Будан Виктор, Малышев Николай / Фотохроника ТАСС / Предоставлено Фондом ВАРП
***
Мой однокашник и друг по Московскому университету Зденек Млынарж в одном из интервью сказал: «В Советском Союзе делают то, что мы делали в Праге весной 1968 года, действуя, может быть, более радикально. Но при этом Горбачёв является генсеком, а я нахожусь в изгнании». В ЦК КПСС пришли письма Дубчека и Черника, они писали о своей поддержке перестройки и о том, что пришла пора вспомнить о них. По словам Дубчека, 20 лет за ним следила госбезопасность, и только после визита Генерального секретаря ЦК КПСС в Чехословакию слежка прекратилась.
Положа руку на сердце, я понимал, что они правы. Ведь что такое 68-й год уже с точки зрения 87-го, 88-го годов? Это как раз и есть те 20 лет, на которые запоздала перестройка.
Я не отношу себя к тем, кто считает, будто мы вообще потеряли 70 с лишним лет. Но мы не использовали возможности, открывшиеся в постсталинский период, да и общество не было к этому готово. Даже среди тех, чьи судьбы покорёжены, а то и просто раздавлены сталинизмом, было очень мало таких, кто всё понимал, и им не суждено было повлиять сколько-нибудь серьёзно на ход событий.
В чехословацком руководстве были прекрасно осведомлены о том, что деятели «пражской весны» ищут понимания у «горбачёвских перестройщиков». И поэтому всячески старались укрепить наш «боевой дух», присылая различные заявления в доказательство исторической правоты августовской акции, которая, мол, спасла социализм, отбросила империализм и тем самым предотвратила мировую войну.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачёв во время посещения производственно-хозяйственного объединения «ЧКД-Прага».
Будан Виктор, Малышев Николай / Фотохроника ТАСС / Предоставлено Фондом ВАРП
***
Парадокс состоял в том, что эти противоположные по знаку импульсы имели общую отправную точку — их авторы исходили из того, что судьба ЧССР должна решаться в Москве. Они никак не могли поверить, что мы действительно не намерены вмешиваться в дела других стран, следовать на практике принципу, провозглашавшемуся в документах соцсодружества и комдвижения, согласно которому каждая партия самостоятельна, несёт ответственность перед своим народом.
***
Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачёв, Раиса Максимовна Горбачёва, Густав Гусак, Любомир Штроугал во время прогулки по улицам и площадям центра Праги.
Будан Виктор, Малышев Николай / Фотохроника ТАСС / Предоставлено Фондом ВАРП
Между тем в аппарате КПЧ не очень-то симпатизировали перестройке. Антиобновленческие настроения шли от Биляка и его окружения, они оказывали своё воздействие на партийные комитеты, для которых, как говорил мне Ладислав Адамец, возглавлявший правительство Чехии, был характерен «старочешский подход»: «Все бурно одобряют перестройку, но никто ничего не делает». Правда, я бы тут не отдал приоритет чехам — то же самое происходило и у нас!
