Игорь Шевцов как зеркало чешской действительности
Представьте, что произошла реинкарнация самого известного чешского литературного героя: душа бравого солдата Швейка почти через 100 лет переселилась в тело 20-летнего русского анархиста Игоря Шевцова.
Игорь Шевцов — россиянин, студент Карлова университета. Он исповедует анархизм, участвует в Чехии в антифашистских и других (анархистских) мероприятиях, не признаёт государство как таковое, красит ногти красным лаком, а на шее у него татуировка A.C.A.B. — аббревиатура от All cops are bastards («Все менты — ублюдки»). Возможно, Игоря стоило бы сравнить с классиком анархизма — подданным Российской империи Михаилом Бакуниным, покинувшим Россию в 1840 году и даже принявшим участие в Пражском народном восстании 1848 года, которое было подавлено. Однако сравнениям с Бакуниным время ещё не пришло. Сравним со Швейком.
В мае текущего года Игоря Шевцова в Чехии судили. До этого он полгода провёл в тюрьме. Доказать, что именно он бросал в дом министра обороны Чехии бутылки с зажигательной смесью, не удалось. Суд постановил вынести ему наказание в виде двух лет депортации за другое преступление — участие в раскраске спреем стен тюрьмы.
С Игорем мы познакомились в день вынесения приговора в коридоре пражского суда. В зал, где проходило заседание, мне попасть не удалось, он был забит до отказа друзьями Игоря. Что это друзья, догадаться было несложно: возраст, дреды, сходные татуировки… Чешские анархисты, которые пришли поддержать своего товарища, в суде вели себя тихо. Единственный элемент протеста — плакатики в руках с требованием прекратить абсурдный процесс. Такой же был и у подсудимого.
«Не представляю себе, — произнёс Швейк, — чтобы невинного осудили на десять лет. Правда, однажды невинного приговорили к пяти годам — такое я слышал, но на десять — это уж, пожалуй, многовато!».
Суд над Шевцовым освещали все телеканалы страны и ведущие СМИ. Интерес к юноше был неподдельный, ведь сначала речь шла о том, чтобы переквалифицировать его статью обвинения на «терроризм». Министр обороны Чехии, по профессии актёр, два дня, пока шёл суд, с трагическим лицом комментировал «русскую угрозу как ответ его прозападным взглядам и взятым направлениям».
— А что, в Чехии есть министр обороны? — ответил судье вопросом на вопрос Игорь Шевцов, когда та у него спросила, знает ли он, где находится дом министра.
Тогда-то у меня впервые зародилась мысль, что Шевцов начитался «Швейка» и взял его манеру держаться за отправную точку своего поведения. И это вполне объяснимо. Если на Западе, и в Чехии в частности, судят о русской душе и характере по героям Достоевского и Толстого, русские свои стереотипы о чешских поведенческих тенденциях и характере народа черпают из «Швейка». А когда абсурдность ситуации, в которую попадает русский человек в Чехии, доходит до предела, одни, проклиная всё и вся, покидают Чехию и до конца дней клянут страну, а другие начинают действовать в соответствии с поведенческими традициями страны.
«Результаты своих наблюдений полковник резюмировал только одним словом: «Идиот!» — «Осмелюсь доложить, господин полковник, идиот!» — ответил Швейк».
Игоря Шевцова, анархиста из Иркутска, имевшего два привода в полицейский участок в родном городе за несанкционированные действия (в первый раз они с другом украсили город баннером в поддержку осуждённых анархистов, во второй — раздавали листовки о своём анархистском движении во время марша за воссоединение Крыма с Россией), чехи, решившие от него отделаться, сделали героем.
Перед рассмотрением апелляционной жалобы Шевцова на решение суда о его депортации за него вступилась так называемая прогрессивная чешская общественность, включая ректора Карлова университета Томаша Зиму и депутата Европарламента Яромира Штетину. Это вполне объяснимо — Шевцов им нужен, он противник путинского режима, выдавать его на родину нельзя.
Примечательно, что до снятия обвинения с Шевцова на майском суде все заступники (кроме известного диссидента Петра Ула, который сам в юности был анархистом) почему-то молчали. Никто из них не заступался за студента, когда чешские полицейские пугали его «коллегами из ФСБ».
Опасен ли Шевцов-анархист для чешского общества? Думаю, равно как свои же анархисты. Единственное различие — иностранца можно попытаться отправить восвояси.
С Игорем мы беседовали в ресторанчике в тех местах, где Ярослав Гашек провёл несколько недель в психиатрической лечебнице. Спрашиваю, почему дерзил судье.
— Ну, во-первых, если бы меня прямо спросили: есть ли в Чехии министр обороны, то я бы, логически поразмыслив (раз есть армия, то есть министерство и министр), ответил утвердительно. А тем, как я ответил, я хотел подчеркнуть весь абсурд обвинений, выдвинутых против меня. Я вообще о нём ничего не знал: ни его имени, ни где он живёт, ни какова его политика.
Игорь настолько сжился с чешской тусовкой и так хорошо говорит по-чешски, что иногда с трудом подбирает русские слова. Это не кокетство, так бывает, когда полностью окунаешься в среду, включая тюремную. Сейчас его среда — это чешские анархисты, сквоттеры, стихийная тусовка «Клиника» (по названию учреждения, где они собирались, их оттуда власти выгоняли, а они снова туда проникали).
Пресс-секретарь чешского президента Иржи Овчачек следит за судьбой русского студента. В комментариях у себя в Фейсбуке он называет Шевцова «левым экстремистом» и считает абсурдным то, что за него вступились люди правых взглядов. «Для так называемой элиты левый экстремизм имеет приятный запах», — высказывает он своё мнение.
Шевцов решение суда о двухгодичной депортации в Россию оспорил и выиграл. Однако повторный суд постановил, что он не может принимать участие в массовых мероприятиях.
— Я не понимаю, почему я не могу участвовать, например, в марафоне, — говорит Шевцов чешским журналистам.
Понимаете? В ма-ра-фо-не…
Швейк жив.
Ирина Шульц
