«Вот, посмотрите, весь этот мусор, всё это лежало здесь, на могилах», – первый секретарь Посольства РФ в Чехии Анатолий Томников, ответственный за поиск, паспортизацию и реставрацию российских военных захоронений на территории ЧР, указывает на действительно внушительную гору мусорных отвалов за стеной кладбища в крепости Йозефов у города Яромерж.
Крепость в годы Первой мировой войны служила лагерем для военнопленных, большинство из которых были россиянами. Около полутора тысяч из них умерли здесь и здесь же под стенами крепости обрели вечный покой. Правда, вечность оказалась понятием относительным. В конце апреля этого года на кладбище начались ремонтно-восстановительные работы, которые проводятся с использованием бульдозеров и экскаваторов.
«Это неприемлемо с этической точки зрения, – возмущается заместитель директора комитета по охране памятников Яромержа инженер Иржи Балский. – Нельзя, чтобы по могилам ездила тяжёлая гусеничная техника. Подобного рода работы должны вестись вручную».
Пресс-секретарь Посольства России Владимир Фёдоров за словом в карман не лезет: «Наши павшие были людьми военными, звук моторов и гусениц они нам простят, но они не простят нам, если мы не позаботимся о восстановлении их могил».
Такой довод трудно побить. Вопрос в том, нужно ли?
Кладбище с самого своего появления не отличалось импозантностью. У военнопленных просто не было средств, чтобы ставить памятники на могилах умерших товарищей. Ряды могильных холмиков и столбики с именами – так кладбище выглядело изначально. Территория разделена на пять прямоугольных участков. Между участками – дорожки. В центре в 1916 году установлен монумент «Павшим за Отечество», созданный самими военнопленными по проекту скульптора Николая Сушкина, тоже одного из узников. Могилы на участке перед монументом располагались по кругу. На остальных четырёх – просто рядами. Близко друг к другу. Место нужно было экономить. Во время вспышки эпидемии тифа смертность среди заключённых достигла таких размеров, что хоронить каждого в отдельной могиле просто не успевали. Так за стеной кладбища появились траншейные захоронения, в которых погребали сразу по десять и более человек. И уже никаких холмиков и табличек. Правда, реестр всех захороненных существует, и восстановить их имена не составляет труда.
Долгое время кладбище ветшало, приходило в упадок. Холмики постепенно сровнялись с землей. Всё поросло травой и лопухами. Зачастую определить местонахождение могилы можно было лишь по покосившемуся столбику, чуть выглядывающему из-под земли.
«Понимаете, – говорит господин Томников, – есть межправительственное соглашение между Чехией и Россией, согласно которому чешская сторона обязана следить за нашими захоронениями, обязаны выделять на это деньги. А Россия, в свою очередь, следит за воинскими захоронениями чехов на своей территории. Но город никаких средств не выделял, и мы могли просто потерять это кладбище. Поэтому мы по собственной инициативе решили его восстановить. На это нам выделили 110 тыс. долларов. Объявили тендер, нашли фирму, которая взялась провести работу. Староста Яромержа пришёл в восторг, потому что фирма обязалась использовать в качестве рабочей силы местных жителей. По сути, получается, мы создали для них рабочие места. Сам директор кладбища доволен: наконец-то захоронение пленных будет иметь достойный вид, не стыдно будет водить туристов. Я не понимаю, почему находятся те, кто ещё чем-то недоволен. Может быть, потому что мы деньги не отдали муниципалитету, чтобы он ими распорядился, а сами нашли фирму и платим по факту. Так им в 2008 году чешское Министерство обороны выделило средства, а потом, как я слышал, было возбуждено уголовное дело по факту хищения».
«Мы предлагали хотя бы где-то, в центре, к примеру, где могилы располагаются кругом, сохранить холмики, как это было изначально, – вносит ясность Балский. – Так бы сохранился хотя бы один фрагмент, по которому можно было бы судить о первозданном виде кладбища. Мы предлагали ставить столбики с именами из песчаника, как это принято в Чехии. Ни одно из наших предложений не было услышано. Российская сторона решила использовать серый гранит».
«Да, гранит, – говорит господин Томников. – Песчаник часто разрушают грибок и прочие паразиты. Если мы поставим из песчаника, через 15 лет всё опять придётся реставрировать. А холмиков никаких не сохранилось. И зачем нужно оставлять холмики – непонятно. Все должны быть погребены достойно. Можно, конечно было бы поставить отдельные плиты или столбики на каждую могилу, но у нас, к сожалению, средств на это нет. Поэтому мы будем ставить одну плиту на два захоронения. Все они будут пронумерованы и у каждого из пяти участков будут информационные таблички с полными списками погребённых. На кладбище есть несколько памятников. Все они останутся на прежнем месте и будут просто отремонтированы».
Что касается ремонта, то чешская сторона недавно отремонтировала памятник солдату Василию Крикуну, во-первых, использовав для таблички современный шрифт, а во-вторых – несознательно заменив букву «п» на букву «л». Получилось «Вечной ламяти».
Недавно российское посольство завершило ремонт воинских захоронений на Ольшанском кладбище в Праге. Всё теперь выглядит чисто, ухоженно. Но что-то при этом безвозвратно исчезло. Шрифт, которым набраны имена погибших, тоже откровенно компьютерный, а потому от всего этого веет холодом.
Комитет по охране памятников Яромержа пока не складывает оружия. Он направил письмо в Министерство обороны Чехии с жалобой на действия россиян. Министерство ответило, что жаловаться не на что. Россия имеет право как ей угодно ремонтировать могилы своих подданных.
«Ничего, – говорит Балский, – мы ещё не сдаёмся. 16 мая будет заседание муниципалитета, на котором мы опять поднимем этот вопрос. Холмиков теперь действительно нет, их все срезали ножами бульдозеров и раскатали гусеницами, но ведь можно насыпать новые, просто реконструировать то, что было когда-то».
Чем кончится этот нечаянно возникший конфликт, покажет время. По словам господина Томникова, ремонтные работы на кладбище должны завершиться уже в конце мая, и хочется верить, что итог их никого не разочарует. Может быть, могилу фельдшера лейб-гвардии Измайловского полка Никифора Сивова с оригинальной табличкой ещё удастся сохранить?
Константин Гербеев
