Провокационная тема вызвала и интерес, и скандал
На фото: Вероника Сушова-Салминен рассказывает полному залу о природе русофобии. Фото: Michal Hrubý
Одной из характерных составляющих либеральной демократии является диалог в обществе, конкуренция самого широкого спектра общественно-политических взглядов. С такой позиции и вооружившись словами Масарика «Демократия — это дискуссия» подходил к организации мероприятия «Русофобия — антисемитизм 21-го века?» её организатор Зденек Кратохвил, пригласив к беседе русистов и публицистов самых разных взглядов (кроме экстремистских, конечно). Однако разговора не вышло.
Узнав, что в Праге планируется говорить о русофобии, за дело взялся аналитик «Европейских ценностей» Якуб Янда. Организаторов он назвал «пятой колонной», а о дебатах написал, что они направлены на то, чтобы вызвать представление, что «сопротивление Путину, убивающему на Украине, есть не что иное, как антисемитизм». Название дискуссии (и до неё, и после) неоднократно подвергалось критике. «Никто ещё, — пишет в своём блоге на aktualne.cz ведущий программы Historie CS на Чешском телевидении Владимир Кучера, — не зашёл так далеко, чтобы ставить вровень критику (пускай как угодно справедливую или предвзятую) имперских или других интересов любого государства и расово извращённое обоснование кампании уничтожения (морального и физического) какой-либо варварски исключённой человеческой расы».
В результате бурной деятельности Якуба Янды незадолго до назначенной даты от дискуссии отказался журналист, переводчик и комментатор Чешского радио Либор Дворжак, сначала в качестве причины указав, что дискуссию организует портал Parlamеntní listy, а когда эта дезинформация была опровергнута, выдвинул новую причину — Зденек Кратохвил публично обвинял чешские общественные СМИ во лжи. За несколько часов до начала журналист газеты «Господаржске новины» Ондржей Соукуп, который очень хотел принять участие в дебатах, сообщил, что не может принять участия в мероприятии в связи с запретом главреда. Таким образом 2 ноября в лавке Новотного выступали только экс-сотрудник службы госбезопасности Чехии аналитик Ян Шнайдер, экс-министр здравоохранения Чехии психиатр Иван Давид и историк-компаративист, публицист, редактор онлайн-издания iArgumеnt, автор книги Putin Вероника Сушова-Салминен. Встречу вёл журналист Петр Жантовский.
Зденек Кратохвил объяснил, что сознательно дал дискуссии провокационное название — он хотел обратить внимание на проблему русофобии, которая существует не только в Чехии. Русские и Россия сознательно обвиняются во всём плохом. Подобно тому, как раньше во всём обвиняли евреев, считает он.
Взгляд историка-компаративиста
Мы посмотрели видеозапись конференции. Очень жаль, что не были представлены, как планировалось, все точки зрения, однако анализ явления, сделанный Вероникой Сушовой-Салминен, достоин самого ближайшего рассмотрения.
Вероника Сушова-Салминен начала своё выступление с заявления, что в гуманитарных науках известен термин «русофобия» и использование его вполне легитимно, а также разъяснила, чем сейчас на Западе является тема России: «Это танец между яиц, где превалирует разделение на чёрное и белое, поиск добра и зла». Чешское выражение «танец между яиц» вполне можно перевести как «ходьба по минному полю», но мы оставили нам понравившееся аутентичное выражение. Итак, что же это за «танец», с точки зрения историка-компаративиста? Дадим ей слово.
Делегитимизация, нейтрализация, использование ярлыков, ликвидация разных мнений. Россия приобретает образ врага, создаётся посыл, что Россия — это нечто враждебное, иное, чем мы, с ней нельзя иметь дело. И единственная форма, которая предполагает сосуществование, это форма конфликта, с возможностью вылиться в военный. Главной причиной нарастающей русофобии является кризис торговой системы, прямо говоря — капитализма. Это развивающийся кризис, и если его рассматривать в контексте России, то он и приносит идеологизацию конфликтов с акцентом на идентичность. Геополитика всегда является фоном для этих процессов, но фоном очень важным.
Как возникает русофобия?
Русофобия — это не психологическое явление, а социально-культурное, которое исходит из общества и обществом фабрикуется и очерчивается. Это диспропорциональный, иррациональный страх того, что Россия несёт нам угрозу. В рамках русофобного мышления — это угроза нашему существованию, способу жизни, нашей идентичности, политической организации общества. Конечно, всё это поддерживается фактами, которые придают страху логику. Надо отметить при этом, что русофобия — это результат западной культуры. В нём играют роль этноцентризм и евроцентризм Запада, который был в центре мира последние 500 лет и который смотрит на весь остальной мир с этих своих позиций. Все остальные, в силу исторических обстоятельств, не прошли за 500 лет те процессы, которые прошёл Запад, а следовательно, не копируют западноевропейскую модель (например, такую, как во Франции, Великобритании, Голландии). Русофобия также является результатом когнитивных процессов.
Никто не может сказать, как формируется «кремлёвская политика», зато каждый уверен на 100 %, что Путин нападёт на Прибалтику. Русофобия, таким образом, становится предметом торговли страхом. Многие политики на Западе используют этот страх для манипуляций. В связи с этим появляется тема безопасности, которую политики предлагают людям. Как пример: мы вас защитим, только нам надо повысить расходы на НАТО на 2 %.
Палитра публикаций о русофобии
Докладчик изучила специальную научную литературу, посвящённую русофобии (брала источники на английском языке. — Прим. ред.), и выявила несколько точек зрения на это явление. Два самых цитируемых источника о русофобии принадлежат финским авторам. Видимо, потому, что им о ней известно «из первых рук». Финляндия имеет самую длинную границу с Россией и сложный опыт соседства в 20-м веке. Итак, финская русофобия — это проблема конструирования образа врага. Враг тот, кто угрожает нашему существованию всегда. Этот образ формировался в связи с конфликтами как на поле брани, так и в голове людей. Вторая позиция — вашингтонское лобби. Его в своей книге «Русофобия: антироссийское лобби в США» рассматривает Алексей Цыганков. Согласно его мнению, проблема в том, что США хочет удержать роль гегемона. Книжка была раскритикована. Третье исследование, на которое стоит обратить внимание, также финского автора Ани Кангас — в нём она разбирается, как русофобия может иногда оправдать собственные интересы и перекладывание вины на другого. Кстати, эта же проблема существует и с российской стороны. Россия может также указывать на других и твердить: вы русофобы, вы нас не понимаете. Четвёртый пример — российский автор Валентина Феклюнина занялась изучением русского видения русофобии. Речь о том, как в России употребляется понятие «русофобия», как и когда его использовали Путин, Медведев, как это соотносится с образом врага; а также есть вопрос русской идентичности — славянофильская и западническая традиции, как Россия видит своё место в Европе и как себя позиционирует.
Необходимо различать: есть русофобия как проявление западной мысли, и русофобия — как она воспринимается со стороны России. Надо заметить, что Россия часто старается нейтрализовать критику в отношении себя тем, что выдаёт критику со стороны Запада за русофобию. Такой политический подход является классическим не только в России.
Сказка и реальность
Если мы хотим говорить о русофобии, надо понять, какова в настоящее время динамика отношений Запада с Россией и какова она была в прошлом, как эти отношения формировались и развивались. Во-первых, надо сказать, что кроме культурно-идеологической сферы мы находимся и в сфере международных отношений. Международные отношения в настоящий момент и их интерпретация, которую каждую неделю можно прочесть на страницах журнала Foreign Affairs, — это красивая сказка. К сожалению, это не так. Международные отношения в 20-м веке не были демократизированы, и в них всегда играл роль силовой фактор, власть и силовая асимметрия между отдельными странами. А Россия в этом смысле остаётся в невыгоде — с точки зрения идеологической, политической, экономической, культурной. И с точки зрения престижа. За последние 500 лет отношения между Европой и Россией основывались на двух главных темах: первая — это взаимное сотрудничество, или соседство, а вторая — взаимная конкуренция. Очень важным в построении этих отношений является географический вопрос, о чём мы сегодня забываем. Американец Мартин Малиа в своём исследовании Russia Under Western Eyes («Россия глазами Запада») приходит к выводу, что Россия всегда была кривым зеркалом того, что Запад сам о себе думает. Норвежец Норман Ваге в своей книге «Россия — это нечто иное. Культурно-историческое руководство» определяет Россию — как «другого» Европы, только через него вы сможете познать свою идентичность. Россия — помощник в нашей собственной идентификации.
Каковы же главные вопросы российско-западных отношений?
- Христианство и схизма (раскол между западным и восточным христианством). Этот вопрос стоял остро во времена Средневековья. Во время Османской империи Запад искал в русских союзника; правда, долго к этому шёл — сотрудничество стало возможным только в 18-м веке. Если сравнивать с сегодняшним днём, то можно провести аналогию с совместной борьбой против исламского терроризма.
- Цивилизованность России. Вопрос стоял так: Россия — азиатская страна, которая на нас не похожа? И ответ чаще всего был — да. Подобное отношение, кстати, было и к Восточной Европе. То есть это страны, которые оказались не в центре колониального капитализма, а на его окраинах. Ну а если это варвар, значит, встаёт экзистенциальный вопрос.
- Режим. Запад всегда ориентируется на то, насколько отличается политическая система России от модели, которую Запад проталкивает: в какой мере режим авторитарный и варварский. Были короткие периоды — в 18-м веке и в начале 90-х годов, когда к России относились как к просвещённой стране. А было это всегда в то время, когда Россия «вырубала окно в Европу» и говорила, что будет изменяться и принимать «западные ценности». Россия отличается. Не говорю, что в моём понимании это хорошо. Необходимо изучить это и описать, а не только обличать. Назвать проблемы, к чему это может привести. Когда Россия не хочет подчиниться Западу, а ищет свой собственный путь, на Западе начинают нервничать. В России существует имперская традиция, которая лежит в основании русской идентичности и не даёт России полностью кому-то подчиниться. Затем — амбиции огромной страны, которая свою судьбу будет определять сама. Это не плохо и не хорошо, это описание реальности. К сожалению, на одной стороне проявляется западное высокомерие, хотя Запад, по-моему мнению, находится на конце своего периода доминирующего влияния. Лет через 50 нас ждёт немного другой мир. С другой стороны всегда существует чувство так называемой «меньшей ценности русских», а это ведёт к конфликту.
Страх как орудие
Страх — естественное человеческое чувство. В политике страхом очень легко манипулировать и использовать его как инструмент, которым прикрываются настоящие мотивы. Страх не говорит ни о России, ни о ком другом, а в первую очередь — о нас самих. Сегодняшний концентрируемый страх угрозы от России — это последствие кризиса Запада, в частности европейской интеграции, европейского проекта. С другой стороны — это вопрос кризиса путинской модернизации России. Вывод — мы все в одной лодке, но мы все слепы, мы не видим, что мы все в одной лодке. Будем только надеяться, что эта слепота не приведёт нас к чему-то худшему, например к войне.
В конце мероприятия слово снова взял организатор и объявил, что 29 ноября в этом же зале состоятся дебаты об Украине "Другая Украина", где главным спикером выступит посол Чешской Республики в США Гинек Кмоничек.
