Полярник-чех был репрессирован в СССР и надолго забыт на родине
Под занавес минувшего года в пражском издательстве Rybka Publishers вышла книга Návrat zmizelého letce («Возвращение пропавшего лётчика»), рассказывающая о трагической судьбе полярного лётчика Яна Бржезины — чеха, переселившегося в СССР с родителями, чтобы строить социализм, и попавшего в неумолимые жернова репрессий 1937 года. После войны родственники лётчика, главным образом, его сестра Мария, позже журналистка и писательница Татьяна Бржезинова, а в последнее время и её сын Микулаш Черный, неутомимо искали правду о Яне Брезине (так изменили его фамилию в Советском Союзе). По результатам многолетнего поиска ими написана упомянутая книга, возвращающая Чехии её несправедливо забытого сына. Татьяна Бржезинова беседует о своём дяде с корреспондентом «Пражского Экспресса».
— Уважаемая Татьяна, а ведь до войны имя Яна Бржезины в Чехословакии звучало, им гордились... Ещё бы: он был самым молодым участником успешной экспедиции Шмидта и Папанина на Северный полюс, что по тем временам было равносильно полёту в космос.
— Да, и его наградили орденом Трудового Красного Знамени, дали премию 5 тысяч рублей... Но ещё задолго до этого, в вестнике Клуба чешских туристов, выходящем в родном городе Яна Колине, появилась статья, реагирующая на выступление Яна в чешской программе московского радио, в котором он делился впечатлениями о первых в истории полётах над пустыней Каракум в 1935 году. Ему тогда был 21 год, но Ян считался одним из лучших бортмехаников. Его самолёт транспортировал серу, добываемую в остывших кратерах, и Ян налетал в пустыне более 300 часов. Программа заканчивалась словами, что Колин может гордиться своим земляком. Ян тогда как раз принял советское гражданство.
А после Северного полюса известность Яна ещё выросла: в Чехии вышел книжный вариант его дневника об этом путешествии «Путь на Северный полюс». Позволю себе цитату из него: «В тот день, наверно, вся Москва вышла на улицы. Мы проезжаем через бесконечные шпалеры москвичей. Из окон на нас сыпятся листовки и цветы...». И ещё: «Товарищ Сталин расцеловал нас одного за другим, а после нас обнимали Калинин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Ежов и другие...»
— Н-да, имея в виду то, что последовало, очень похоже на поцелуй смерти...
— Действительно, жить ему оставалось недолго. Рано утром 8 марта следующего года, в Международный женский день, в квартире, где жил Ян со своими близкими, раздался звонок — за ним пришли. Ян сказал матери: «Я вернусь, я ни в чём не виновен». И не вернулся, как многие тысячи других в это время. Позже его сестра Мария (в будущем моя мать) вспомнила: перед арестом брат признался ей: его хотят обвинить в чём-то невероятном.
— Что это было?
— Шпионаж. В ордере, фотокопию которого мы воспроизводим в книге, написано, что Брезин Ян, проживая на территории СССР и будучи связан с иностранцами, занимающимися шпионской деятельностью, снабжал последних шпионскими сведениями.
Самое страшное, что нам попало позже в руки — это протокол допроса Яна, который состоялся 17 и 19 марта: в нём он безоговорочно признаёт обвинение. «Действительно я до дня моего ареста занимался шпионской деятельностью», — написано в протоколе. И за этой фразой стоит подпись — Ян Брезин. Следующий вопрос о том, кто его завербовал. «Для шпионской деятельности в пользу Чехословакии я был завербован Герцем Яном в 1945 г.» (орфография сохранена. — Прим. А.Ф.). И снова подпись... Даже есть признание, что конкретные шпионские данные Ян передал Герцу письменно.
Этого было достаточно для того, чтобы Яна приговорили к высшей мере наказания. 16 августа 1938 года приговор был приведён в исполнение.
— Ну, тогда умели убеждать в виновности. От ареста до формального допроса для этого было достаточно времени. А был ли Ян шпионом на самом деле?
— Естественно, нет. Почти 30 послевоенных лет сестра Яна Мария, то есть моя мама, добивалась восстановления справедливости. Как это было сложно, как она наталкивалась везде на стену молчания и даже подделки документов, и рассказывается в нашей книге. Но капля долбит камень: в 1978 г. дело Яна было пересмотрено, и следователь пришёл к выводу, что все обвинения основываются только на его признании, являются неконкретными и вызывают сомнения в их правдивости. И сведения относительно «вербовщика» Герца оказались высосанными из пальца. 30 мая 1978 г. Верховный суд СССР полностью реабилитировал Яна Бржезину.
— Для вас реабилитацией Яна его дело не закончилось. Почему?
— Многое оставалось покрытым тайной. Даже после реабилитации, зная о том, как, когда и где была прервана жизнь Яна Бржезины, КГБ рекомендовал сообщить родственникам, что он умер в тюрьме «от воспаления почек» 16 августа 1944 г., то есть на шесть лет позже. Что и было сделано. КГБ всячески заметал следы.
А мы хотели получить ответ не только о причинах ареста, но и о том, как жил Ян от ареста до упомянутого 16 августа 1944 г., где он похоронен. Не будь «перестройки», возникновения организации «Мемориал» и последующего развала СССР, мы вряд ли смогли бы найти правду. Но, благодаря стечению этих обстоятельств, мы наконец получили в руки копию материалов дела № 2656 — Ян Брезин.
— Итак, 16 августа 1938 г., Бутовский полигон под Москвой...
Да, здесь в период с лета 1937-го по ноябрь 1938 года было расстреляно около 21-й тысячи человек. Чтобы заглушить выстрелы, заводились тракторные двигатели. В ночь на 16 августа было лишено жизни 120 человек и среди них единственный чех — Ян Бржезина.
Ныне на месте расстрела жертв репрессий воздвигнут «Голгофский крест».
— А в Чехии?
На родине Яна Бржезины, в Колине, есть улица, названная его именем. В Музее авиации и космонавтики в пражском районе Кбелы выставлены документы и личные вещи Яна. А мы с сыном считали делом чести увековечить его память книгой.
Ян Бржезина родился в 1914 году в Колине. В 1931 году он вместе с родителями переезжает в Советский Союз, где оканчивает Ленинградское лётное училище и поступает на работу на самолётостроительный завод в Москве. В СССР его приняли в ряды ВЛКСМ, а затем в партию. Когда ему исполнился 21 год, он уже считался прекрасным бортмехаником. Яна Бржезину направляют в Главное управление Северного морского пути, он проходит строгий отбор и более двух лет готовится к полёту на Северный полюс. В 1937 году его включили в число тех, кто под руководством О. Ю. Шмидта должен был высадить участников первой дрейфующей станции на Северном полюсе. Он был членом экипажа разведывательного самолёта, пилотируемого Леонардо Крузе. В мае 1937 года начался этот исторический полёт. Из Москвы через Холмогоры, Нарьян-Мар и Маточкин Шар воздушная экспедиция добралась до острова Рудольфа на Земле Франца-Иосифа. Оттуда начался штурм полюса, закончившийся созданием на дрейфующих льдах исследовательской станции И. Д. Папанина.
Андрей Фозикош
