Не только чехи в нас распознают иностранцев по акценту, но и мы сами узнаём друг друга по нему же. Мы с портнихой беседовали по-чешски не более минуты, не сговариваясь, перешли на русский, а потом от порванной «молнии» – к жизни. Беглый чешский портнихи и закройщицы Гульнары подсказал, что живёт она в Чехии давненько. Так и оказалось – восемь лет. А вот ателье её по ремонту и пошиву одежды в закутке над супермаркетом на предпоследней станции метро и года ещё не просуществовало.

– Я всё отступала и отступала, как фашист из-под Москвы, – смеётся Гульнара, – двигалась от центра к окраине за дешёвой арендой. Дальше отступать некуда – дальше пригород только. Я раньше думала, что центр что-то значит. Ничего он не значит, особенно для меня. Так зачем платить больше? Теперь я убедилась, что обшивать здесь в Праге по большому счёту некого, зато я могу подшивать и вшивать сколько угодно – люди здесь не имеют дома швейных машинок. А у нас – почти в каждой семье, так ведь?

Вот посмотрите, что тут у меня лежит в заказах: брюки, брюки, шторы, молния. Скучаю по платьям, если честно. Дома, в России, шила клиенткам. Богатые женщины, по-настоящему богатые, заказывают одежду у портних. Это вновь стало престижным. Готовое платье по фигуре не купишь. Фигуры-то у всех разные. Шила я и на танцоров, на целые коллективы. Люблю шить на танцоров, люблю шить башкирский национальный костюм. Не хватает этого, конечно. Недавно ездила в Моравию к подруге, видела бабулю в национальном моравском костюме, у них это называется «крой». Даже зарисовала на память. А так… редко-редко интересный заказ, в основном механическая работа: штаны, молнии – копеечное всё. На жизнь хватает, и на том спасибо. Подумываю купить вышивальную машинку с электронным управлением, чтобы делать сумки молодёжные, в этническом стиле. Видела такие на ремесленном рынке, нарасхват шли. В каждой стране – свои заморочки. Думается, планируется одно, а приедешь – совсем другое, надо приспосабливаться, подстраиваться на ходу. В Чехии зато с током хорошо, нет проблем. В России намучаешься, чтоб промышленную швейную машинку подключить, на бытовом токе она не работает.

Самое страшное чешское воспоминание? Самое страшное воспоминание у меня связано с собеседованием в консульстве. Спрашивает меня сотрудница, где я буду жить в Праге, я ей называю улицу – выучила название. А она уточняет: это в каком районе? У меня в голове сразу все извилины заметались туда-сюда, вспоминаю, вспоминаю (говорила же мне подруга, она и документы все делала), и вспомнила. «Мишле!» – кричу, – «Мишле!» А консульская как засмеётся, ну просто не удержалась. «Всё, – думаю, – мне конец, ляпнула так ляпнула, стыд-срам и отказ в визе». Но ничего, разрешили. «Михле» надо было сказать, потом уже поняла.

Люблю я здесь природу, вот все дома любят, архитектуру, а я природу. Какая она тут ухоженная, хоть бы и лес взять. А не люблю торговые центры. Столько в них тряпья висит, даже злость берёт: покрой бывает и хороший, а уж ткани – никуда не годные. Одной расцветкой берут, а качества нет.

Спасибо акценту, знакомит с людьми. С нашими.

Свои истории присылайте на указанный выше имейл или звоните по телефону: 777 756 810, мы их запишем.