Печать
Категория: Прага
Просмотров: 7309

Чехи прочитают о блокаде Ленинграда

 

Одиннадцатого мая на пражской книжной ярмарке «Мир книги» состоялось «крещение» книги Инны Роттовой «Норковое манто за горсть геркулеса, или Шесть часов в поезде», выпущенной на чешском языке издательством Bondy. Книга обещает аутентичность авторской ремаркой на обложке: «Я пережила блокаду Ленинграда».

 

И действительно, в ряде рассказов даётся почти что автобиографическое отображение жизни девочки-подростка, какой в то время была автор, в осаждённом гитлеровцами городе. Вещи тогда теряли свою ценность, и становился возможным обмен, о котором недвусмысленно говорит название книги. Как сообщила «Пражскому экспрессу» Инна Роттова, речь идёт о четвёртом издании её литературного дебюта — сборника «Шесть часов в поезде», увидевшего свет ещё в 1984 году.

В одном из предыдущих интервью нашей газете Инна Роттова рассказывала:

— Начало войны нас — маму, сестру и меня — застиглo на даче за городком Луга, в 150 км к югу от Ленинграда. Домик, который мама снимала, стоял в лесу, далеко от села, и о том, что началась война, мы даже не знали, местные о нас забыли. И папа за нами приехал буквально в последнюю минуту. Мы на какой-то телеге с лавиной беженцев два дня двигались к Ленинграду, с немцами, наступающими нам на пятки. Тогда я страшно боялась, но не столько взрывов снарядов, немецких самолётов, обстреливающих колонну, или бомб, сколько огромного количества чужих, отчаявшихся людей. Слово «блокада» вошло в обиход позже. А в Ленинграде запомнилось, как горели Бадаевские склады. Всё небо пылало. И помню, что люди туда ездили и собирали с земли разбросанную взрывами карамель.

Писать Инна начала, когда ей было 10 лет, а в 12 первые её литературные попытки стали печататься в детской газете «Ленинские искры», потом в «Смене». Вскоре её заметили и даже премировали. В интервью Инна рассказала об этом вот что:

— До сих пор с умилением вспоминаю, как мне вручали премию — мою большую цветную фотографию в раме с надписью «Лучшему юному корреспонденту». Вручали в большом зале в ленинградском Дворце пионеров. Мне было страшно стыдно, когда я поднималась на сцену — в широких валенках, из которых торчали спичечные, тощие ноги, и в платье с заплатами на локтях, перекрашенном в коричневый цвет, как требовалось для школьной униформы.

В 1960 году, выйдя замуж за чеха, учившегося в ленинградском вузе, Инна переехала в Чехословакию. Нелегко, но очень интересно складывалась её здешняя жизнь — до писательства пришлось быть и конструктором, и преподавательницей технических предметов, и переводчицей. Но тяжёлое блокадное детство, словно пепел Клааса, стучало в её сердце, требовало выхода. Так появился на свет упомянутый выше сборник. В Чехословакии, на чешском языке…

С той поры наша соотечественница стала известной чешской писательницей, пишущей в основном в детективном жанре, из-за чего её часто называют чешской Агатой Кристи. И хотя возраст и болезни сдерживают творческий процесс, Инна продолжает писать.

— У меня вышло 52 книги, 53-я в печати, осталось написать три (я своему, ныне покойному, мужу Яну обещала 56), а потом собираюсь всё перевести на русский, — говорит она. Удивительный пример верности слову и писательскому призванию.

Крупнейшая в Чехии международная ярмарка «Мир книги» в этом году проходила в 24-й раз, с 10 по 13 мая. Россия была представлена в павильоне Российского центра науки и культуры.

Андрей Фозикош

Фото: mkp.cz