К сожалению, на этот номер «Пражского экспресса» (№ 25 от 18 июня, статья «История как опасное оружие». — Прим. ред.) моё внимание обратили только сегодня. Тем не менее не могу не прокомментировать данную публикацию Сергея Гагена. Заранее хочу оговорить, что и к автору, и к газете, и к её главному редактору Ирине Шульц я питаю самое глубокое уважение. В частности хотя бы за то, что эта газета самобытна и независима. А Сергея Гагена я уважаю за глубокие знания и их осмысленность и продуманность. Ведь каждая его статья характерна тем, что он просто захлёбывается в той информации, которую хотел бы донести до читателя.
И тем не менее данная статья вызывает мои возражения. По пунктам:
1). Складывается ощущение, что мы с Сергеем побывали на разных мероприятиях. Во всяком случае акценты, фокусы внимания у нас оказались абсолютно разные. От части информации, приведённой в статье, у меня вообще сложилось впечатление что ни Рыбас, ни Ворачек ничего подобного не говорили. Но, видимо, я подзабыл, ибо добросовестность Сергея Гагена я никак не могу поставить под сомнение. Просто для меня это было чем-то третьестепенным.
2). Эта разнофокусированность неудивительна. Ибо от текста складывается ощущение, что для его автора главная тема — страдания, даже «геноцид», немецкого народа в Чехии. Но мероприятие было совсем не про это. Мероприятие было про интерпретации Победы, говоря словами Алексея Федотова, «нашей Победы» в современной чешской журналистике и публицистике.
3). Не первый раз сталкиваюсь с тем, что дискуссионные вопросы Сергей Гаген объявляет решёнными. Однако, если он решил их для себя, это не значит, что они решены для всех. И эта некая безаппеляционность, пусть и в публицистическом материале, в устах учёного — смущает. Вот я, например, не уверен, что Запад — это всего лишь идеологический конструкт времён холодной войны. Пусть даже он и возник именно тогда, это не означает, что термин не зажил своей жизнью и не начал наполняться иным значением. И более того, что ему не соответствует некая действительность. Как мне кажется, между конструктом «Запад» и конструктом «кентавр» всё-таки большая разница. И вообще любой понятие по своей сути конструкт.
4). Сомнительной представляется и практика окарикатуривать некоторые высказывания участников мероприятия. В частности Рыбаса про учебники. Он всё-таки говорил осторожнее. Я понимаю неприятие С. Рыбаса профессиональным историком... Но всё-таки, мне кажется, лучше мягко, чем резко.
5). Сомнительным также представляется и излишне запальчивый и негативистский тон по отношению к Первой республике. Тут и искусственное образование, и «немножко постреляли и погромили». Понятно, что было много чего. Но и рисовать картинку, на которой благодушных немецких бюргеров режут злобные чешские разбойники, — тоже отход от исторической правды.
Олег Солодухин