Погружение в чешскую среду с её проблемами
Живу я рядом с костёлом. При нём работает столовая для бедных и ведётся приём страждущих. На обеды ходят в основном милые, щебечущие старушки, а приёма ждут хмурые, отводящие глаза мужчины среднего возраста и старше. Уже бездомные, но ещё не жители улицы. Уже потерявшие работу, но ещё не утратившие надежду. «Я по направлению!» — заявляет один нервозный посетитель, запутавшись в дверях. В руках у него записка, а на спине рюкзак — очевидно, всё нажитое к 50 годам.
— Дорога под мост у чешского мужика короткая, — хмыкает Иржи, — достаточно развестись.
Если вы, дорогие читатели, думаете, что только Иван — дурак, вы ошибаетесь. И в странах с хорошими дорогами дураков-простаков предостаточно. Кроме развода до моста может довести ипотека, непосильный кредит, пропущенный платёж, договор, подписанный не глядя.
27 декабря утром раздался телефонный звонок. Звонила, рыдая, Луцка. Сын ей сказал буквально следующее: «У меня для тебя новость от Ежишека — вы должны освободить квартиру». Так нелепо и трагично закончилась история, длившаяся три года. Ответственным квартиросъёмщиком трёхкомнатной муниципальной квартиры была Луция. Но приватизацию взял на себя её средний сын — благополучный кафельщик, работающий на калымах в Англии. Сама Луцка не могла рассчитывать на кредит в банке, потому что уже выплачивала два кредита, второй — за бывшего мужа, прокутившего 300 тысяч на курорте в белом кожаном пиджаке с новой подругой и телефоном. Магистрат оценил квартиру в 280 тысяч крон (рыночная цена — 1,5 млн крон). Сын-калымщик рьяно взялся за дело. На красном праворульном джипе он разъезжал от банка к банку, но никто ему кредит не давал. Не было справки о калымах, к тому же трудовая деятельность кафелеукладчика осуществлялась за пределами Чехии, что не позволяло вычислить кредитоспособность клиента.
— Пусть джип продаст! — лезла я с глупым советом. — В джипе жить нельзя, а в трёхкомнатной квартире можно!
— Нет, — с негодованием отвергла Луцка мою умственную помощь, — здесь ему хорошей цены за джип не дадут.
Здесь ему вообще ничего не дали. И тогда Луцкин сын подмахнул договор с агентством недвижимости, который гласил: агентство выкупает квартиру, сын обязуется в течение полугода выплатить агентству стоимость квартиры плюс 50 тысяч за любезную услугу. Так квартира перешла в собственность «дяди». А Луцка, старший брат Франта и сестра Тереза перешли из разряда родственников в разряд арендаторов. Облицовщик велел платить ему (!) аренду, так как он теперь владелец жилья, и поменял табличку на звонке, первой вписав свою фамилию. С тем отбыл в Англию.
Арендаторами Луцка и её оставшиеся дети оказались недисциплинированными. Нет, 6 тысяч крон коммунальных платежей Луцка платила по-прежнему аккуратно, но вот на обязательства сына у неё уже не было ни кроны. Помните? — два кредита, да дочь студентка (обучение платное), да старший сын, оставшийся без работы. Сын-англичанин звонил, ругался. Он так и не нашёл денег на выкуп квартиры. Все сроки прошли. Далее последовало заявление от Ежишека (см. выше). Квартирный вопрос окончательно разрушил эту семью.
Вчера мы звонили по объявлениям. Везде требуют огромную предоплату, первый взнос и два залоговых, как минимум, тянут на 25 тысяч. А их нет...
— Позвоню в «азиловый» дом, — уныло машет рукой Луцка.
Вечером я пересказываю этот квартирный детектив, возмущаясь тем, как ведут себя родственники по отношению друг к другу.
— Деньги и жильё — только начни их делить, и ты — сирота, — ёрничает Иржи.
Ему, опять-таки, виднее.
Виднее и Чешскому статистическому управлению, по его последним данным бедных чехов в стране уже миллион. А от бедности до улицы — один шаг.
Наталья Скакун