В РЦНК прошла встреча с российским писателем Валентином Курбатовым

Валентин Курбатов зачитывает фрагмент из романа В. Пелевина «Шлем ужаса» в качестве примера порчи русского языка. Фото из архива РЦНК

На встречу с российским писателем, членом Совета по культуре при президенте России Валентином Курбатовым и директором Музея-заповедника А. С. Пушкина в селе Михайловском Георгием Василевичем народу подтянулось не много. Оно и понятно: 23 декабря — канун чешского Сочельника. Как высказался один из участников встречи писатель Сергей Левицкий: «Сейчас все карпа жарят и салаты режут». Слова эти, учитывая предмет беседы, были символичными.

Нет, конечно, разговор шёл не о карпе. Разговор шёл о русском языке. О русской литературе. О русской книге. О том, как трудно сохранить язык как национальное достояние в самой России, не говоря уж о зарубежье.

Георгий Василевич, директор того самого музея, о котором рассказывает Довлатов в своём «Заповеднике», подтвердил, что у них по-прежнему всё «дышит Пушкиным». Есть интерес у людей. Приезжают семьями, разбивают лагеря, добровольно и бесплатно помогают музею чистить тропинки от мусора и так далее. Вот и школьные библиотекари со всей России уже восемь лет подряд в музей съезжаются, решают, обсуждают.

«Чего греха таить — дети читают всё меньше и меньше, и более того, мы, по существу, утрачиваем общий язык, — посетовал Василевич. — Если раньше один начинал какой-то текст, другой сразу понимал, чей это текст и мог подхватить строчку, увы, всё это рассыпается на какие-то составляющие, потому что, во-первых, читают всё меньше и меньше дети, читают с неохотой, и пока не станет, как мне кажется, сохранение языка национальной задачей, мы далеко не уйдём».

Писатель Валентин Курбатов, автор таких книг, как: «Подорожник Иркутск», «Наше небесное Отечество», «Долги наши», «Нечаянный портрет» и др., долгое время не вступавший в завязавшуюся дискуссию, сказал, что вся беда у нас от порчи языка. От того, что в Интернете люди общаются на «олбанском», а вместо писем привыкли писать эсэмэски. Ну и, конечно, все больше думают о деньгах, чем о книжках. В качестве иллюстрации своей мысли он прочёл заготовленное стихотворение Евтушенко.

Теорию озабоченности российского народа стяжательством попыталась опровергнуть пришедшая на встречу социолог Татьяна Касьянова.

«Социология доказала, что Россия, к сожалению, у нас разбилась на четыре пространства, социокультурно, социопсихологически абсолютно разных, — сказала она. — У нас есть Москва — как особое пространство со своей системой ценностей, со своим поведением, у нас есть города-миллионники, есть маленькие города, а есть четвёртая зона — это зона, куда не доходят асфальтовые дороги». Надо создавать единую программу образования, чтобы учитывать интересы всех этих регионов. Надо возвращать народ в библиотеки.

Курбатов так и заявил, что надо все библиотеки обеспечить книгами всех новых хороших авторов, которые теперь издаются тиражом в 50 и в 70 экземпляров, а в Интернет ничего не выкладывать.

— А как же мы? — спросил корреспондент «Пражского экспресса». — Мы ведь, по сути, тоже та зона, куда асфальтовые дороги не доходят. Любую русскую книжку здесь непросто купить.

— А вы приходите сюда (в РЦНК. — Прим. ред.) и тут читайте.

Потом писатель опять заговорил о том, что надо сохранять свою культуру. Надо беречь её и лелеять.

«Нам с вами выпала великая честь — быть русскими людьми в самый роковой час нашего Отечества, — произнёс он с тихим пафосом. — Вот сейчас вышла книжка. Некое «Евангелие от Соловьёва». Он пишет, этот Соловьёв: «Мы русские, с нами бог!». Он врёт цитату из Суворова Александра Васильевича, который говорит: «Мы — русские! Какой восторг!». Ты вдруг понимаешь это в роковой час, когда действительно трудно, подступило испытание для нашего духа и сердца. Может, на самом деле ты даже в паспорте не пишешь «русский», они же принуждают нас вычеркнуть это слово из словарей, а мы ещё однажды напряжёмся и скажем, что такое русское сознание, русское сердце. Э, брат, мы ещё на них посмотрим…»

Если встрече нужно подводить итоги, можно сказать словами всё того же Сергея Довлатова: «встретились, поговорили». О чём-то всем понятном, о том, на что у каждого из собравшихся давно имеется своя точка зрения. Ничего нового никто для себя не вынес. Но как же удивительно приятно было в канун чешского Рождества слушать беседу на хорошем русском языке! Эх, прав был Суворов Александр Васильевич!

Константин Гербеев